– Одиночный «Джулиана», – прошептала Миллисента мгновение спустя. – И мы пропустили этот танец!
Хелен разделяла недовольство подруги и последовала за тетушкой и леди Гардуэлл сквозь толпу. Джентльмены, согласно правилам клуба, были одеты в темные фраки и бежевые или черные атласные бриджи. Вносить краски в свои наряды могли только дамы. Правда, этим пользовались в основном взрослые женщины, облаченные в яркие, насыщенные шелка. Девушки предпочитали полупрозрачные кремовые или белые верхние юбки, и лишь немногие, вроде Хелен, решались на цветные платья. Хелен наклонила голову и оглядела свой бледно-зеленый наряд, все еще удовлетворенная своим выбором. Тетушка посчитала, что декольте в нем выглядит непрезентабельно, и выступила с предложением создать изящный контур груди за счет восковых подкладок. Хелен отказалась. Месяц назад, в особенно душный и жаркий вечер, она узнала, к чему приводят подобные уловки: у одной девушки подкладка выскользнула во время стремительного контрданса, а другая подошла слишком близко к камину, и воск под платьем растаял, оставив после себя несмываемое пятно. Уж лучше прослыть плоскогрудой, чем растопить свой бюст.
Внезапно глаза Хелен защипало от сильного аромата мыла с лавандой. Остальные запахи, витавшие по зале – тошнотворный жасмин, искусственная роза, пряное сандаловое дерево, – ее не тревожили, но среди них неприятно выделялась лаванда. Прежде ее нюх не был таким острым. Если улавливать запахи – это очередной талант чистильщика, то ничего хорошего в нем нет. Девушка определила источник вони: на скамье у стены сидела дама в летах. Эти выгодные места обычно занимали мамочки, возлагающие на своих дочек большие надежды. Они внимательно следили за своими чадами и обменивались замечаниями. Их цепкие глаза выхватили из толпы Хелен, и благодаря своему новоприобретенному слуху чистильщика она услышала жаркий шепот: «Сорок тысяч фунтов» – и едкий ответ: «Деньги смоют любое пятно».
У Хелен перехватило дыхание. В свете недавних событий она чуть не забыла о клейме позора, поставленном на ее матери. То, что леди Кэтрин оказалась чистильщиком, не объясняло, чем она заслужила дурную славу, но, по крайней мере, теперь у Хелен появились другие предположения, помимо шпионажа, и надежда на то, что ее мать не совершала низких поступков. Всю прошлую ночь она не могла уснуть из-за переживаний, но эта мысль успокаивала девушку. Она также уповала на невинность лорда Карлстона. Вероятно, его жена была чистильщиком и погибла, сражаясь с искусителями. Это объясняет то, почему ее исчезновение окружено завесой тайны, а леди Маргарет уверена, что граф к нему не причастен. Однако разрешить сомнения Хелен и убедить ее в правильности этих догадок способен лишь сам лорд Карлстон, которого она собирается обвинить в похищении служанки.