Я склонила голову.
– Мы могли бы оставить себе Сафлор, – заметил краснолицый, косясь на Виду. – Его величеству хватит и Пиона.
– Оставить? – задумался Хайо.
– Мой лорд, – начала я, стараясь сохранить голос спокойным, – моя сестра – одна из любимиц его величества. Я бы не хотела, чтобы вы по незнанию разозлили своего брата.
– Любимица… – Хайо потер подбородок, одним глотком осушил кубок и хмуро оглядел мужчин: – Плоти хватит на всех, не жадничайте. – Затем с трудом встал на ноги, покачнулся и указал на краснолицего и еще троих подчиненных: – Идемте, доставим моему брату запоздалый новогодний подарок. – Напоследок Хайо обвел оставшихся за столом мужчин пальцем и предупредил: – А вы, псы, не вздумайте начать без нас.
Я покосилась на Виду. Что мы можем сделать? Она чуть приподняла плечо. Ничего. Пока ничего. Я снова поклонилась и подняла лютню. Хотя бы на один хороший удар ее хватит… если мне выпадет шанс. Что вряд ли. Нас окружало пять опытных воинов, а не один-два управителя. Я моргнула, проясняя затуманенное паникой зрение, и заставила себя встать. Все по порядку. Сначала нужно выйти из покоев.
Я обошла коленопреклоненных женщин, Вида не отставала. На секунду я встретилась с широко распахнутыми глазами чернозубой, и в них плескался такой страх… страх за нас.
Хайо раздвинул двери и, шатаясь, побрел в переднюю. Два офицера шли прямо за Видой, отчего мы с ней только ускоряли шаг. Я оглянулась. Они не были пьяны и зорко следили за происходящим, а на поясе у каждого болтались ножны с кинжалом. Я посмотрела на пояс краснолицего. И у него тоже. Наверное, это часть их формы. Я вздохнула и последовала за Хайо к двери, всем существом желая лишь найти и предупредить обо всем Юсо.
Долго искать не пришлось. Он сидел на корточках в конце деревянной площадки в окружении Рико, трангдейнцев и двух прислужников с кухни и бросал кости. Когда Хайо ответил на непристойную шутку краснолицего, капитан резко вскинул голову, его рука замерла, не закончив бросок. Я увидела, как он все понял и поджал губы, и ощутила прилив благодарности за такую сообразительность. Один удар сердца – и кости как ни в чем не бывало полетели вниз, а Юсо распрямился и посмотрел на нас с мрачной улыбкой. Рико казался равнодушным, но пальцы его впивались в бедра. Делы нигде не было видно.
Я развернула к ним лютню и прижала к струнам четыре пальца: «Вооружены». Затем стиснула кулак вокруг деревянной шейки инструмента: «Сетон». Заметил ли кто-нибудь из них знак? Понял ли? Мы уже прошли мимо, и я не посмела оглянуться. Я даже на Виду не рискнула смотреть.