Джип-лендровер, набрав скорость, покатил по неширокому шоссе к Вридвану.
Вридван стоит на том месте, где браджские пастухи со своими женами и дочерями во времена Кришны пасли коров.
Минут через двадцать друзья были у цели.
Небольшой город Вридван отличается огромным количеством храмов, посвященных синему богу Кришне.
Гупта и Рави вышли из машины.
Господин Шриваставу предложил им свой дом и свое гостеприимство.
— Дорогой господин Шриваставу, мы бесконечно благодарны вам, но, если позволите, мы останемся пока на празднестве, а через несколько часов, если не трудно, пришлите за нами машину.
— Как будет угодно, господин Гупта, — и Шриваставу, откланявшись, уехал.
Друзья остались вдвоем.
Пестрота, духота и шум толпы несколько взбудоражили их.
У ветхих стен храмов было огромное количество паломников — ступить некуда.
Рави взял Гупту за руку, чтобы случайно не потеряться.
Гупта тут же, в лавочке, приобрел два венка из желтых и оранжевых цветов и несколько пестрых лоскутков.
Один из венков он надел на шею Рави, другой — на себя.
В такой достойной праздника экипировке, они стали постепенно включаться в общий ритм торжества.
Неподалеку от храма росли смоковницы. Паломники развешивали на их ветвях пестрые ленты и лоскутки.
Рави и Гупта, приподнимаясь на цыпочки, с детским восторгом развесили свои лоскутки.
Друзья почувствовали, что их полностью захватывает и формальная и мистическая стихия праздника.
В окрестных рощах были разбиты лагеря паломников, которые не смогли найти пристанища в горах, — палатки, переносные домики, шалаши или просто растянутые между деревьями простыни.
В одной из этих рощ находится древний высохший гхат, — озеро, где однажды, по преданию, Кришна застал врасплох купающихся красивых пастушек.
Они, уверенные в том, что их никто не видит, разделись донага и беззаботно резвились в воде.
Кришна решил немного подразнить их. Незаметно собрал он их одежду, развесил ее на смоковницах и очень веселился, наблюдая их смущение, когда они обнаружили пропажу.
— Да, — молвил Рави, — Кришне ничто человеческое не было чуждо.
— Воистину так, мой друг, — серьезно подтвердил Гупта, — потому в память об этом мы и повесили лоскутки на смокву.
— Река Джамна переменила свое русло и не заливает теперь этот гхат, — с сожалением заметил Рави.
— Гупта, а ты ведь потомок воинственных джатов, насколько мне известно.
— Да, это так же точно, как и то, что ты — из воинственных раджпутов, Рави, — торжественно и серьезно ответил Гупта, и лицо его просияло.
— Так вот, обрати внимание, господин Гупта, — продолжал Рави, — вон там, видишь, широкие каменные ступени гхата ведут от реки к ослепительно белой арке. А на ней… Давай подойдем поближе.