— Арсен Павлович, — в конце концов не выдерживает Марго, — простите, а что вы там забыли?
— Ищу ответ на ваш вопрос. Думаю, что вам ответить.
Проходит ещё две секунды.
— Ну и как, нашли?
— Пока ещё нет. — Поворачиваюсь к Алику: — Слушай, Алик, а как ты думаешь, у этой блондинки, — указываю подбородком на понравившуюся мне модель, — волосы свои или крашеные?
— Ну, — Алик выныривает из шкафа, выпрямляет затёкшую спину и, профессионально прищурившись, глядит на плакат, — я бы сказал, что у неё блондирование.
— То есть все-таки крашеные, да? И как это делается? — продолжаю валять дурочку я.
— Разрушением двух пигментов, красного и жёлтого. — Алик тоже подходит к плакату и начинает объяснять, постепенно входя во вкус: — Понимаете, при блондировании тёмных волос надо делать колорирование. А если блондирование на светлых волосах, то тогда нужно тонирование. А еще сегодня популярна техника омбре, это такая штука, при которой…
— Простите, а мы не могли бы сначала закончить интервью? — раздраженно встревает Марго.
— Ну, если вам так неймётся, — пожимаю плечами и возвращаюсь к креслу. Усевшись, тщательно расправляю на шее клеёнку.
— Вам помочь? — в конце концов теряет терпение Марго.
— Нет, что вы, что вы — вы и так мне уже кресло возили... Алик, где ты?
Алик, радостно сверкнув голубыми глазами, несется ко мне и, закрыв меня спиной от Марго, начинает возиться с клеёнкой.
— Так почему же вы, Арсен Павлович, всё-таки считаете себя самым обычным врачом, хотя все вокруг знают, что вы — врач, далеко не обычный? — очень злая Марго синеглазой кукушкой выглядывает из-за спины Алика.
— Кто это «все»?
— Ну, все.
— Ах, все… А я знаю?
— Ну, хорошо, давайте, я вам помогу, — скрипит Марго. — Как врач, вы необычны хотя бы тем, что вы — представитель врачебной династии.
— Да вы что?
«Неужели она что-то выкопала? — между тем лихорадочно бьётся и мечется в моей голове. — Неужели она всё-таки что-то выяснила? Но ведь никто не мог рассказать ей, никто: эта тайна давно похоронена…»
— Вы не хотите говорить о родителях? — наугад выстреливает в меня Марго и попадает в цель.
— Почему, очень хочу.
— И?
Я усмехаюсь:
— Что «и»?
Марго тяжко вздыхает.
— Ну, хорошо, — она ставит остренький локоток на подлокотник кресла. — Давайте начнём с того, что ваш отец, как и вы, кардиолог, а мама — детский гематолог[5].
— Были.
— Что «были»? — Марго чуть ли глаза не закатывает.
— Были. Множественное число, прошедшее время. Мои родители умерли.
— Ой, простите, — впервые с момента разговора Марго теряется по-настоящему. — Простите, я… я не знала.