— Арсен Павлович, — миролюбиво зовёт она. — Ну да, я понимаю, что вам очень не нравится этот допрос, но поймите и вы меня: режиссеру программы важно знать вашу реакцию. Мы должны понимать, как вы будете себя вести на ток-шоу.
«Рита, холодно, очень холодно…»
— То есть вы хотите знать, буду ли я к микрофону проситься? Рита, поверьте, я не буду. — Прижимаю руку к груди: — Клянусь, ни слова не скажу.
— Да нет, не то, — сердито морщится Марго и начинает по новой изобретать велосипед: — Ну, вот смотрите, Арсен Павлович, наше ток-шоу посвящено телемедицине. Так?
«Теплее…»
— Вам виднее.
— Хорошо, наша передача действительно посвящена телемедицине. А вы в этой области — эксперт. Так?
— Да ну?
— Ну Арсен Павлович, ну давайте посерьёзней, — Рита уже чуть не плачет. — Все и так прекрасно знают, кто вы и что вы, вот поэтому мы вас к себе и позвали.
«Так, похоже, истина где-то рядом», — думаю я и спрашиваю:
— А на передаче будут другие эксперты?
— Ну… да.
— И кто?
— Ну… два чиновника.
— Откуда?
«Рит, колись!»
— Ну, один из Министерства, а другой представляет Институт развития интернета. Но поскольку режиссеру программы важно осветить точку зрения всех гостей, то сначала мы покажем сюжет, потом наша ведущая задаст вам вопросы, на которые вы должны будете ответить, после чего вы поучаствуете в общей дискуссии, и всё, — «радует» меня Рита.
— Я… что я должен буду сделать? — не верю своим ушам.
— В дискуссии поучаствовать… А что, что-то не так?
«Что?Рита, жжёт… Припекает!»
Сообразив наконец, во что же меня втянули (а я-то думал спокойно отсидеться где-нибудь в зрительном зале, пусть даже в первом ряду), я машинально тяну руку, чтобы потереть переносицу, что бывает со мной только в минуты дичайшего раздражения, но перепуганный вздох Алика возвращает мои пальцы обратно — на ручку кресла, где они и лежали.
— Рита, — откинув все игры в «холодно-горячо», смотрю на неё, — скажите, а вы моё выступление хоть как-нибудь с «Бакулевским» обговаривали?
— Нет, но это не требовалось, это и так подразумевалось. А что, что-то не так? — она глядит на меня.
— Да нет, всё так.
«Теперь вообще все так, потому что тебя и твою ведущую ожидает на ток-шоу громадный сюрприз. Но какой, я тебе не скажу — ты не моей стороне».
Пока Рита сверлит меня глазами, пытаясь сообразить, что у меня на уме, раздаётся стук в дверь, дверь распахивается, и на пороге с голубой стеклянной чашкой в руках появляется ещё одна девочка, но крашенная под «баклажан». Зато в толстовке с портретом Путина.
«Нет, это не «Останкино», это какой-то паноптикум», — довольно злобно думаю я и, кажется, начинаю впервые по-настоящему понимать Алика.