Мама родилась в Москве, закончила школу и наперекор пожеланиям бабушки поступила в художественный институт имени Сурикова. Будучи студенткой третьего курса, она вместе с близкой подругой взяла путевку и укатила на лето писать пейзажи в Таллинн, где и встретила моего отца Сандера Аасмяэ. С тех пор моему папе хорошо только там, где моя мама. А поскольку мама в Эстонии прижилась, то папа и мама живут там долго, дружно и счастливо. В Отепя мать с отцом перебрались лет семь назад, когда маме потребовалось большее («Но только чтобы недорогое!») помещение под домашнюю выставку. Папа был этому только рад: он всегда был небольшим любителем больших городов, а с его профессией высококвалифицированного механика смог прекрасно реализовать себя на канатных дорогах горнолыжного комплекса Куутсэмяэ. Я очень люблю обоих своих родителей, но мне в четырнадцать лет хватило ума, чтобы понять: они самодостаточны и никогда не будут растворяться во мне — не тот склад характера. Жалела ли я об этом? Нет. Я просто переехала в Москву, к бабушке.
— Привет, мам, не отвлекаю? — Я сунула в рот сигарету.
— Да нет, не очень, — задумчиво произнесла мама. — Я к выставке готовлюсь.
— Здорово. А папа где? — Я чиркнула колесиком «Крикета».
— А папа твой в магазин пошел: у нас хлеб закончился. Хочешь перезвонить, когда он придёт?
Вообще-то с папой я разговаривала вчера.
— Вообще-то я хотела поговорить с тобой, — призналась я.
— Да? Ну давай поговорим… Нет, подожди-ка… — Судя по шороху в трубке, мама отложила в сторону кисть и вытерла тряпкой руки. — Ну-с, я тебя слушаю. Как телевидение? Игорь как? — вежливо поинтересовалась мама.
— Нормально... мама, я хочу взять опекунство над мальчиком из детского дома! — бухнула в трубку я.
Возникла пауза. Неприятная.
— Ма-ам? — позвала я.
— Так, теперь сначала и по порядку, — суховато отозвалась мама Ира. Тон у неё уже не был приветливым, но я выложила ей всё. На это «всё» ушло ровно двадцать минут. Оказывается, ровно в такой промежуток времени можно уложить рассказ о ребёнке, секреты другой семьи, твою и чужую боль. Выслушав меня, мама помедлила. Потом осторожно спросила:
— Скажи, ты уже что-то обещала этому мальчику?
— Нет. Вернее, пока нет. — Моё сердце упало и покатилось вниз: я поняла, мама Данилу не примет. — Мам, ты не знаешь его, — я пристроила сигарету в пепельницу, — он очень хороший, он рисует, он…
— Тебе нужен совет? — У мамы был очень спокойный тон, но голос звучал непреклонно.
— Да. Нет. Не знаю, — я зашагала по комнате, пытаясь понять, как убедить маму в своей правоте.