Здесь не было огромных вешалок с обилием нарядов. Трехмерная голограмма раскрылась, выплывая вперед, распавшись на кубики с видеоизображениями предметов гардероба. Подумав, Рашель отметила бирюзовые туфли нажатием пальца, длинное платье под цвет обуви с горловиной в виде массивного колье и тонкие виртуальные чулки с мерцающим бирюзовым швом. Она могла позволить себе ходить обнаженной даже в присутствии челяди, прошедшей инициацию, но ей безумно нравились ощущение мягчайшей ткани, которое дарило коже изысканную ласку.
Миг, и босые ступни ощутили мягкое касание кожи туфель, платье материализовалось из воздуха, обхватив струящимся шелком тонкую шею, точеные плечи и осиную талию. Только тогда Рашель Латрикс бросила долгий взгляд на свое зеркальное отражение.
Ее изысканная красота, как всегда, оставалась безупречна. Ее жизнь была сытой и степенной, роскошной и лишенной каких-либо проблем. Увы, за последние полные обороты оси солнечного пути все чаще приходила Тоска. Она никогда не задерживалась надолго, отступала, стоило девушке провести ряд дыхательных упражнений и пригубить глоток изысканного вина. Но она знала, что эту коварную гостью стоит уважить, как только она появится. Если же пустит свои побеги дальше, умиротворение пошатнется.
В огромном зале уже был накрыт стол. Прошедшие инициацию немые слуги, двое молодых мужчин с вязью белоснежной татуировки на лицах поклонились хозяйке, не выражая никаких эмоций. Один из них отодвинул стул, другой нажатием кнопки снял купол со столика. Рашель уже давно перестала обращать на них внимание. Пригубила изысканное вино, с наслаждением съела свой любимый салат. Она давно не делала из еды культа, но не потому, что опасалась за фигуру. Таким, как она, можно было вполне обойтись без гастрономических изысков.
За огромной стеклянной стеной плыли белоснежные облака. Ласковое утреннее солнце изредка подсвечивало их червонным золотом. Рашель задумчиво смотрела на этот красивый пейзаж, понимая, что сегодня Тоска вознамерилась атаковать снова. Она, словно божество, требовала жертву. Эмоций. Чем ярче, безумнее и искреннее они заиграют, тем скорее это состояние убивающей грусти оставит ее, подарив безмятежность и радость.
Взгляд девушки заметил на горизонте маленькую светящуюся точку. Никто, кроме нее, не обладал таким зрением, чтобы заметить ее с такого далекого расстояния. По телу прошла волна предвкушения, когда дрон, сделав петлю, замер на фоне белых облаков. Проекция голограммы выровнялась, демонстрируя весть, которую она так долго ожидала. То был набор ничего не значащих символов для обычного человека, просто красивые фигуры, отдаленно напоминающие египетские иероглифы. Всего два слова.