– Жена?
– Спилась. Спустя год и шесть месяцев после смерти мужа попала в пьяном виде под грузовик с мороженым. Похоронена на том же кладбище за казенный счет.
– Сын?
– Попечительский совет определил его в детдом, где работали родители мальчика. Три побега, все неудачные. Конфликты со сверстниками. Выписка из характеристики: «Упрям, не склонен к компромиссам. Зафиксированы случаи рукоприкладства. Завышенная самооценка, пренебрежение к общепринятым моральным нормам…»
– «В поведении доминирует импульсивность…»
– Да. Отец номер два. Обещал, что будет мстить. Что о нем еще услышат. Время от времени бил вайферы и планшеты сверстников, если на них появлялся ролик с колесом. Дирекция закрывала на это глаза. Ситуация наладилась, когда новый физрук открыл секцию кикбоксинга. Юный Пирифой тренировался, как фанатик, из зала его приходилось выгонять. Ему прочили ослепительную спортивную карьеру.
– Сорвалось?
– Неспортивное поведение. Нарушение правил. Как итог, дисквалификация. Если бой складывался иначе, чем хотелось Пирифою, он бил ниже пояса. Использовал запрещенные приемы. Атаковал глаза, горло, колени. Кусался, хватал за волосы. После выпуска из детдома зарабатывал на жизнь участием в боях без правил. Сейчас прибился к клубу «Элевсин»…
Эфра замолчала. Кровь отлила от ее лица.
– «Элевсин»? – женщина взяла отца за руку, что делала очень редко. – Это связано с Тезеем?
– Еще не знаю. Знаю лишь, что Тезей опасно близок с этим парнем.
– У тебя дурное предчувствие?
– Все мои предчувствия дурные. Эфра, это профессиональная деформация. Скорее всего, я беспокоюсь напрасно. Парень – дикарь, набитые кулаки в комплекте с дефективными мозгами. Но это не наказание Владыки. Если он не совершит ничего, противного богам цифрала, если обещание мести останется пустым звуком…
– А если совершит? Если Тезей в этот момент окажется рядом?
– Пойдем в дом, – сказал Питфей. – Видишь, дождь?
Пруд рябил от капель.
– А ваш коллега уже там!
Румяная, щекастая, скулы в милых рыжих конопушках – блондинка в окошке регистратуры выглядела слишком жизнерадостно для больницы. Стараясь сгладить первое впечатление, блондинка всем видом показывала: мое второе имя Строгость, а третье – Официоз. Верилось с трудом, но главное, как знала регистраторша, не победить, а участвовать.
– Коллега?
Икар с трудом удержался от улыбки.
– Ну да, тоже «синяк». Ой, в смысле, из полиции. Уже минут двадцать сидит…
Синид, догадался Икар. Опередил! А говорил, что даст порулить…
– Как мне пройти в палату?
– По лестнице на второй этаж, левое крыло, – блондинка указала направление рукой, боясь, что детектив заблудится. Кажется, она была не лучшего мнения об умственных способностях полиции. – По коридору до конца. Палата номер двести двадцать девять.