— Потому что русалки не могут лгать.
Я отвлеклась на его футболку, но мой взгляд привлекла его распухшая нижняя губа.
— Что произошло с твоим ртом?
Он поднял руку и вытер каплю крови, где наливался синяк.
— Самая странная вещь, птица вцепилась в меня и не отпускала.
Рыба, тюлени и нападающие птицы. Только если бы я жила в пустыне, возможно, моя жизнь не была бы такой странной.
ЗАКАТ 1
Кажется, она мне поверила. Никси и вправду была наполовину птицей. Только эта птица была намного больше и сексуальнее, чем Яра может представить, но все же птица. Если она поверила в такой бред, будто меня птичка в губу клюнула, то ей следует научиться нашему нетерпению к вранью с первых уст.
— В самом деле? — спросила она. — Мы не можем лгать вообще? Кому-либо?
— Это не часть морской природы.
— Люди выбирают свою природу. Если они хотят врать, они врут.
— Люди — возможно, но у русалок другие правила. Как у селки, — мне захотелось вернуть последние три слова. Я приготовился к очередному раунду игры в двадцать вопросов.
— Какие правила у селки?
— Об этом ты должна спросить Ровнана. Я не хотел бы вводить тебя в заблуждение.
Мне хотелось рассказать ей об их аномальном стиле жизни, особенно с тех пор, как Ровнан забил ее голову враньем о русалках, но я не мог.
Розово-фиолетовое небо говорило, что день, словно прилив, отступает. Мое участие в превращении Яры затянулось. Урожай сегодня не собран, и я пропустил встречу с четырьмя моими людьми.
Я надеялся, что они нашли травку во главе с кем-нибудь еще до моего возвращения.
С таким мизерным количеством высушенных на солнце растений запас на несколько следующих дней был бы маленьким.
— Когда я была наверху, — сказала Яра, — я знала, что ты приближаешься к дому, хотя не видела, что ты идешь. Как это?
— Ты чувствуешь, когда другие русалки рядом. А еще ты чувствуешь людей, только это совсем другое чувство.
У меня заболела голова от усталости. Я вытащил последний косяк из своего водонепроницаемого нарукавника, и задумался, закурить или нет.
Хорошая часть меня хотела его оставить для кого-то еще, более отчаянно нуждающегося, чем я, но моя пульсирующая голова и ноющие конечности настаивали, чтобы я ее поджег. Щелкнув зажигалкой, я затянулся и наблюдал за сверкающим танцем дыма вокруг меня.
— Идеально! — простонала Яра.
— Прошу прощения?
— Ты куришь травку.
Как она узнала об этой травке?
— Да, кстати говоря, нам нужно вернуться к океану. Люди на меня рассчитывают.
Она прислонилась к столбу у крыльца и скрестила руки, не давая уйти.
— Даже не так. Ты их поставляешь.
— Почему ты такая противная?