Я спустился вниз по скрытому коридору и открыл дверь в морозильник. Скрежет стали об пол и запах мокрой шерсти, разбудили воспоминания о человеке, который здесь умер.
Однажды, год назад, наше скрытое место нашел человек, посетитель. Если бы люди узнали, что мы селки, и, что мы иногда прячем нашу кожу здесь, в морозильнике бара, они, вероятно, ее украли бы. Без нашей тюленьей кожи мы не могли вернуться в океан, тем более в Ратте. Мы должны были удостовериться, что сирена лишила нарушителя каждого воспоминания о баре. Проблема в том, что мы попросили об этом Маризу.
После его смерти мы убедились, что туман в морозильнике был непробиваемым. Ни один человек с тех пор и близко не подходил к этой комнате. Независимо от того, что русалки думают о селки, нам не нравится смотреть на бессмысленные смерти.
Черная тюленья шкура Джека висела на своем месте. Он находился где-то на суше, но времени искать его не было. Мне необходимо вернуться к работе в подземелье.
Я услышал звук приближающихся шагов, и мои когти появились рефлекторно.
Дина вошла в морозильник и посмеялась надо мной:
— Тише, убийца. Это просто я.
— Она пила нашу кровь, — выпалил я, желая хоть кому-нибудь рассказать.
Она повесила ее мокрое пальто на специальный крючок.
— Кто?
— Яра.
Дина осмотрела все, так быстро вертя головой, что капли воды с ее мокрых волос, попадали на мое лицо.
— Законно?
Я наклонил голову.
— Что это значит?
— Я не знаю. Поэтому мне надо поговорить с Джеком.
Она вытащила сигарету из-под браслета, постучав ею по ладони.
— Ей понравилось?
— Должно быть, да. Она выпила целую бутылку.
На ее губах появилась ухмылка. Дина была бы удивлена так же как и я. Значит ли это, что Яра выбрала нашу сторону? Быть на нашей стороне?
— Джек предполагал, что это случится, — сказала она. — Гены имеют большое значение. Ты должен сказать ей правду о ее отце. Представь, как сильно это бы нам помогло.
Много раз я хотел сказать Яре, что ее отец был один из нас, но, если ее собственные родители держали это в секрете, какое право я имею рассказывать ей? Вирон сделал все очень аккуратно, так что ни один из нас не мог рассказать ей что-то о селки.
— Только до ее восемнадцатилетия.
— Такое условие было идеей ее матери. Если бы Вирон следовал ему, Яра никогда бы не узнала о нас.
— Чертов Вирон! Он нарушил свое обещание. Ему было дело до запечатанных горгонами ворот? Нет! Он бросил нас. Скажи его дочери-полукровке, кто она на самом деле. Может у нее есть проблемы с отцом, и она прибежит к нам.
Дина надулась и продолжила детским голоском:
— Надеюсь, мы сможем дать любовь и понимание, которых она была лишена в детстве.