Без десяти восемь он уже ждал в холле.
В четырнадцать минут девятого вошел мужчина в дубленке. Он сосал самокрутку. Мужчина бодро протянул руку.
— Вы, должно быть, мистер Лун, — сказал он. — Моя фамилия Смит. Я вас подброшу в большой дом. — Рукопожатие у него было твердое. — А вы ведь здоровяк, да?
Непроизнесенным осталось: «Но я мог бы вас завалить», но Тень все равно его расслышал.
— Так мне говорят, — отозвался он. — Вы не шотландец.
— Только не я, приятель. Просто приехал на недельку проследить, чтобы все шло как по маслу. Я — лондонец до мозга костей. — Вспышка белых зубов на жестком, как лезвие топора, лице. Тень решил, что ему, наверное, за сорок. — Пойдемте в машину. В курс дела введу вас по дороге. Это ваши вещи?
Тень вынес свой рюкзак к машине, запачканному глиной «лендроверу», мотор которого работал. Забросив рюкзак на заднее сиденье. Тень сел вперед. Затянувшись в последний раз самокруткой, превратившейся теперь в желтовато-белый окурок, Смит выбросил ее в окно со стороны водителя на дорогу.
Они выехали из поселка.
— Так как же произносится ваше имя? — спросил Смит. — Бальдр, Бальдур или как-то еще?
— Тень, — ответил Тень. — Меня называют Тень.
— Хорошо.
С минуту они ехали молча.
— Значить, Тень, говорите? — сказал Смит и повторил: — Тень. Не знаю, как много старый Гаскелл рассказал вам про предстоящую вечеринку.
— Кое-что.
— Ладно, вот что самое важное вам следует знать. Что бы там ни случилось, обо всем молчок. Ясно? Что бы вы ни увидели, это люди просто немного веселятся. Никому ни о чем ни слова, даже если вы узнаете кого-нибудь, если понимаете о чем я.
— У меня плохая память на лица, — сказал Тень.
— Вот молодчина. Мы тут только для того, чтобы гарантировать, что все отлично проведут время и никто не будет им докучать. На этот уик-энд они приедут издалека.
— Понятно, — сказал Тень.
Они подъехали к парому на мыс. Припарковав «лендровер» у обочины. Смит забрал их багаж и запер машину. На другой стороне переправы их ждал точно такой же заляпанный глиной «лендровер». Открыв дверцы, Смит забросил сумки назад и выехал на проселок.
Они свернули еще до маяка и некоторое время молча ехали по проселку, который быстро превращался в овечью тропу. Несколько раз Тени приходилось вылезать и открывать ворота. Переждав, когда «лендровер» проедет, он закрывал их и снова садился в машину.
Над полями кружили вороны, те же огромные черные птицы провожали Тень безжалостными взглядами с низких каменных стен.
— Значит, были в кутузке? — спросил вдруг Смит.
— Прошу прощения?
— В тюрьме. В каталажке. Полно слов на разные буквы, обозначающих плохую кормежку, никакой ночной жизни, неадекватные средства гигиены и ограниченные возможности перемещения.