— Да.
— И что скажете?
— Мне бы не хотелось с ними связываться.
Смит ухмыльнулся;
— Такому здоровяку, как вы? Вы сумеете за себя постоять.
— Они убийцы, — просто ответил Тень.
— Только когда требуется, — отозвался Смит, вдруг перестав улыбаться. — Почему бы вам не подняться к себе наверх? Когда вы мне понадобитесь, я вам покричу.
— Конечно, — сказал Тень. — А если я вам не понадоблюсь, это будет очень тихий уик-энд.
Смит посмотрел на него в упор:
— Вы свои деньги отработаете.
По черной лестнице Тень поднялся в длинный коридор на самом верху и толкнул дверь в свою комнату. Снизу доносился шум вечеринки, он выглянул в небольшое оконце. Французские окна в главном крыле были распахнуты, и гости в перчатках и шубах, с бокалами вина в руках высыпали во внутренний двор. До него долетали обрывки перескакивающих с предмета на предмет разговоров — звуки слышались отчетливо, но слова и их смысл терялись. Временами из общего шелеста вырывалась отдельная фраза.
— А я ему говорю, таких судей, как вы, я не покупаю, а продаю…
Тень услышал женский голос:
— Это монстр, милочка. Совершеннейший монстр. Но что тут поделаешь?
А другая женщина говорила:
— Если бы я то же могла сказать о моем друге!
На это последовал взрыв смеха.
У него было два варианта. Он может остаться или попытаться уйти.
— Я остаюсь, — сказал он вслух.
Это была ночь опасных снов.
В своем первом сне Тень снова был в Америке, стоял под уличным фонарем. Поднявшись на несколько ступенек, он толкнул стеклянную дверь и вошел в закусочную, похожую на вагон-ресторан в каком-нибудь поезде. Он слышал, как поет старик — поет низким скрипучим голосом на мотив «Мой милый за океаном»:
Мой дед продает резинки матросам.
Проткнет булавкой — а сам ни при чем.
А бабка — та вытравит плод без вопросов…
Боже, деньжонки текут ручьем!»
Тень прошел вдоль вагона-ресторана. За столиком в конце сидел седой старик с бутылкой пива в руке и распевал: «Боже, деньжонки текут ручьем!» Когда он завидел Тень, его лицо расплылось в широкой обезьяньей улыбке.
— Садись, садись, — ткнул он бутылкой в сиденье напротив.
Тень сел напротив старика, которого знал под именем Среда.
— Ну и в чем беда? — спросил Среда, вот уже два года как мертвый или, во всяком случае, настолько мертвый, насколько бывают подобные ему существа. — Я бы предложил тебе пива, но обслуживание здесь ни к черту.
Тень сказал, что все в порядке. Он не хочет пива.
— Ну? — Среда поскреб в бороде.
— Я в старинном доме в Шотландии с кучей чертовски богатых людей, и они что-то затевают. Мне грозит беда, но я не знаю, в чем она заключается. Но, думаю, дело серьезное.