Юсефин бросила ей зеленый тюбик «L’Occitane». Эта Юссан была суперэкспертом по уходу. Каждый раз, вернувшись из туалета, она сначала протирала руки бактерицидным гелем — «чтобы избежать бацилл», потом долго намазывала их кремом, а в завершение подкрашивала губы.
Похоже, она считала, что губы тускнели, если она находилась в ватерклозете дольше тридцати секунд.
Эмили почувствовала неприятную пустоту в животе. Она нервничала. Через час ее будут оценивать на ежегодной встрече с владельцами фирмы, которую тут называли «беседой о перспективах».
Она вернулась к работе над акционным договором. Он касался предприятия, занимающегося интернет-играми типа покера или ставок. Владельцы хотели привлечь новый капитал, и важно было, чтобы инвестор впоследствии мог выйти из проекта без затруднений. Когда речь идет о Покупателе с большой «П» в самом монетарном смысле слова, то не важно, венчурный ли это капиталист или промышленный игрок. Все акционеры должны быть в одной лодке. Никому не нужны шумные мелкие однопроцентники, что-то там тявкающие под боком.
Юсефин собрала сумку, она шла на встречу, и потом рабочий день для нее уже закончен.
— Ты ничего мне не рассказываешь, как дела?
Эмили уже почти закончила, осталось только представить договор владельцу, Магнусу Хасселу, вечером. Но Юссан, конечно, спрашивала не об этом.
— Не знаю, думаю, закончу с этим за пару часов. Но у Магнуса телефонная конференция с Сан-Франциско, так что я не представляю, когда он сможет меня принять.
— Я имею в виду вашу «перспективную беседу».
— Все в порядке. — Эмили попыталась сказать это самым ровным тоном.
Юсефин ухмыльнулась.
— Когда я работала столько, сколько ты сейчас, то завидовала уборщикам.
— Уборщикам?
— Да, и охранникам. Я подсчитала, что уборщики в час зарабатывали в 1,4 раза больше, чем я. С тобой, наверное, так же, принимая во внимание, сколько ты здесь сидишь. Ты могла бы обсудить это на сегодняшней встрече…
Эмили замерла, глядя на свою коллегу.
Юсефин рассмеялась, надевая пальто.
— Я просто шучу. Думаю, у тебя все получится, — произнесла она и оставила Эмили наедине с договором.
Оба владельца и она.
Андерс Хенрикссон был сорокавосьмилетним супергиком, который недавно женился на своей двадцатисемилетней секретарше; притворялся, что ему тридцать, и думал, что «Икона Поп» — это итальянское марочное вино. Эмили слышала, как Юсефин говорила с ним об этом на фуршете прошлым летом. В то же время он был одним из лучших в стране экспертов по слияниям и поглощениям. Список дел, которые он устроил, и предприятий, которые он представлял, был огромным. В последнем рейтинге юридических фирм «