Велико же было удивление оперативников, когда в тот же вечер они неожиданно засекли во дворе Влада двух неброско одетых мужчин, неразговорчивых, угрюмых, пристроившихся в углу двора к какой-то залетной машине, два дня уже занимающей чужое место — машина стала на место здешнего пенсионера. Мужчины нервно покуривали сигареты и кого-то ждали.
Кроме оперативников этих людей засекла и соседка Влада, начальственная старуха, которой всегда до всего было дело. Она позвонила в милицию — подобных доброхотов, как эта старуха, у нас во все времена было хоть отбавляй. Особенно в столице нашей Родины. Что ни подъезд, то дюжина добровольных помощников милиции, налоговой полиции и прочим органам, призванным надзирать за гражданами.
Мужики и докурить не успели, как к ним подошли сразу несколько человек и крепко ухватили за руки.
— Тих-хо!
— Вы чего? Вы чего? — засопротивлялись было мужики, но их быстро утихомирили, опыт по этой части у блюстителей порядка имелся большой.
В следующий миг во двор с визгом влетел голубовато-желтый, почему-то раскрашенный в цвета украинского флага милицейский «уазик», опешивших мужиков едва ли не в свернутом виде засунули в нутро машины, и «уазик» отбыл из разом ставшего тихим двора. К «уазику» на улице поспешно пристроились две «канарейки» — милицейский «жигуленок» и важный, вальяжный «крайслер» — и двинулись следом.
— Вот и все, — деловито заключила начальственная старуха, соседка Влада, наблюдавшая за происходящим в окно, отерла рукою рот. — Понеслись души в рай, лапками засверкали.
Неожиданно с черного вечернего неба повалил снег — тяжелый, крупный, зимний, он в десять минут обиходил, высветлил землю. Даже на душе и то светлее сделалось.
Очень скоро — оперативно, по горячим следам — дикторы сразу нескольких каналов телевидения объявили, что задержаны предполагаемые убийцы Влада. Фамилии их в интересах следствия пока не разглашаются.
Поклонники Влада — а их было много — облегченно вздохнули:
— Наконец-то! Смерть Влада не останется неотмщенной. Справедливость восторжествует!
Прораб Шутин, обсуждавший с Алиной вопросы ремонта — смерть смертью, а жизнь продолжается, самый лучший способ забыться, освободиться от траурных мыслей — это работа, поэтому Алина и старалась загрузить себя ею, — выйдя во двор, не обнаружил там своих подопечных. Озадаченно приподнял шапку и почесал пальцами затылок.
— Ну, шустряки! — пробормотал он недовольно. — Без меня решили выпить традиционную стопку и закусить бутербродом. Ну, шустряки!
Потом, подумав, что подопечные, замерзнув, решили, наверное, скоротать время в машине, которая стоит на улице, за аркой, направился туда. Но мужиков не было и в машине.