— А толку-то? Пока мы прикрыты, пока Бейлис вась-вась с президентской дочкой, нам бояться нечего. Но… — Хозяин поднял указательный палец. — Недаром на Руси говорят: береженого Бог бережет. У нас, по-моему, есть один слабачок. Так?
— Так, — подтвердил Феня. — Моисеев его фамилия.
— Вот Моисеева этого и надо… — Хозяин выразительно щелкнул пальцами.
— Чтобы ни с кем из наших не произошло то, что произойдет с ним. — Хозяин дважды щелкнул пальцами. — Действуй, Феня!
Чутье у Хозяина было звериное, оно не раз выручало его. Эта способность интуитивно, без всяких фактов точно просчитать ситуацию не раз удивляла тех, кто его знал. Благодаря своему чутью в прошлые годы он сумел избежать многих неприятностей. Точную команду «Действуй, Феня!» он выдал и на этот раз.
Вечером того же дня во дворе дома номер тридцать, где проживал Влад, появились двое веселых говорливых парней, быстро отыскали квартиру, в которой проживала властная командирша, соседка Влада.
— Кто там? — басом поинтересовалась командирша.
— Мы с Петровки, тридцать восемь, из Главного управления внутренних дел Москвы.
— А ну, поднесите к глазку свои удостоверения, чтобы я их видела.
Через минуту командирша впустила оперативников в квартиру.
— Мы сейчас покажем вам одну фотографию, — сказал старший, — возможно, вы узнаете этого человека.
Он выложил перед ней фотоснимок Моисеева.
Старуха придвинула фото к себе, точным движением бросила на нос очки в тяжелой пластмассовой оправе и расплылась в какой-то детской довольной улыбке:
— Он! Я его видела.
— Где? Когда?
— Да в тот вечер, когда убили Влада. У нас во дворе. Он стоял в аккурат у самого входа в подъезд и проверял, как открывается дверь.
— И что было дальше?
— Ничего. Он меня, значит, тоже увидел и поспешил… это самое… ретироваться.
— Спасибо, — поблагодарил старший из оперативников, прижал руку к груди, — вы нам очень помогли.
— Может быть, чайку?
— Нет-нет, в следующий раз. Времени тогда будет больше, и мы обязательно попьем с вами чаю. Обязательно!
Моисеев жил уже в центре Тель-Авива в роскошном отеле, в роскошном номере. Соседом по номеру был Бобер.
— Ты чего такой кислый? — полюбопытствовал Бобер утром тринадцатого августа. — Будто тухлой рыбы наелся.
— Я действительно наелся тухлой рыбы. — Лицо Моисеева приняло жалобное выражение. — Противно все. — Он обхватил руками плечи. — Жара здесь отвратительная. Бывает сухая жара, горная, как в Афганистане, а бывает влажная, будто в кастрюле с кипящей водой. Тель-авивский климат не по мне.
— Не тушуйся. Скоро в Иерусалим поедем, там будет прохладнее. И суше. Там это… как ты говорил? Там горный воздух.