— Ну что, мне их съесть, что ли?
В конце концов он швырнул их в кейс, стоявший у кресла, запер кейс на замок. Сказал:
— Это личные вещи. Личные вещи не досматриваются.
Зам, похожий на конферансье, перегнулся через стол шефа, глянул на экран ближнего монитора, ничего не увидел — это был «дачный» монитор — и поспешно отступил от стола. Не успел — Бейлис ткнул его кулаком в глаз.
По коридору тем временем кто-то громко протопал ногами, окно за спиной одного из замов перечеркнула фигура, одетая в пятнистую форму, — спецназовец свалился с неба, будто снежная копна, оттолкнулся ногой от бронированного стекла и беззвучно соскользнул вниз.
— Ы-ы-ых! — зло выдохнул Бейлис и хлобыстнул кулаком по столу. Снова набрал телефон Кржижановского. Ему сейчас очень нужен был этот человек, единственный, который может спасти его. Но телефон Кржижановского снова не ответил. Бейлис выматерился. Лицо его стало черным, губы побелели, сжались в твердую тонкую линию.
Впрочем, черным лицо было недолго. В следующий миг оно пошло пятнами и вскоре обрело нормальный здоровый цвет.
Бейлис набрал телефон Хозяина, произнес несколько обрывочных хлестких фраз. Поймал себя на том, что одна фраза у него наезжает на другую и затаптывает ее, очень похоже на Березовского. Это только Березовский, стараясь угнаться за собственной мыслью, говорит так. Замы даже не поняли, что хотел сказать шеф, но Хозяин все понял.
— Ладно, — произнес он медленно и холодно, в противовес Бейлису растягивая слова. — Особо не трепыхайся и не горюй. Я сейчас попробую что-нибудь предпринять.
Хозяину не повезло — он так же, как и Бейлис, ни до кого не дозвонился.
Спецназ налоговой полиции ворвался в офис Бейлиса. Начальник службы безопасности попытался стать стеной на пути спецназовцев, но был позорно опрокинут — его ткнули носом в угол, в груду окурков, высыпанных из урны, сверху на голову нахлобучили пустую посудину, пахнущую пеплом и кислым чаем.
— Отдыхай! Шевельнешься или вздумаешь чихнуть — обижаться будешь на себя.
Серьезные были ребята, спецназовцы из федеральной службы налоговой полиции.
Наконец Бейлис дозвонился до Кржижановского, голос у него сразу задрожал, сделался тонким и плаксивым, как у обиженного школяра.
— У меня производят выемку документов.
— Кто? — Голос у Кржижановского был резким и нетерпеливым.
— Налоговая полиция.
— Сейчас я позвоню этому упрямому барану, главному полицейскому. Я же просил его, чтобы тебя не трогали.
Он позвонил по «первой АТС» — министерской связи — начальнику налоговой полиции России, генерал-полковнику.