Посетили и обсерваторию – единственное, пожалуй, сооружение, выступающее надо льдом. Многослойный бронированный купол был абсолютно прозрачен, но обеспечивал защиту не хуже, чем борт крейсера. И вид отсюда открывался воистину великолепный. Основные работы по исследованию Юпитера шли именно здесь. И ученых мужей, страшно деловых и до жути занятых, сновало туда-сюда не меньше десятка…
Еще были не обустроенные пока что помещения совершенно непонятного назначения. Лаборатории? Может быть. И ракетные шахты, вполне готовые и, на взгляд Басова, действующие. А еще настоящие оранжереи, где, адаптировав гидропонную технологию к местным условиям, выращивали целую кучу растений, от морковки до апельсинов. Последние, правда, были представлены пока что только саженцами и, на взгляд Басова, вряд ли получится адаптировать теплолюбивые растения к жизни под ледяным панцирем. Хотя – пускай стараются, может, и выйдет что интересное, тем более, та же картошка в условиях низкой гравитации достигала воистину исполинских размеров. Некоторые экземпляры, которые с гордостью продемонстрировала гостям заведующая всей этой красотой, молодая полноватая женщина, вряд ли поместились бы в ведро.
С этой женщиной (похоже, она втайне мечтала иметь грудь, как у Памеллы Андерсон, но, к сожалению, в России операции по уменьшению груди практически не делают) они даже сфотографировались на память. И пошли дальше, продолжая удивляться размаху и изобретательности создателей базы. А судя по тому, что строительство продолжалось, скоро здесь станет еще интереснее.
Для чего все это строилось? Ну, тут и гадать смысла не было. Россия в своей излюбленной манере подошла к вопросу комплексно и помимо чисто научной базы строила крепость, способную стать опорным пунктом для дальнейшей экспансии. Ну и, конечно, шугануть конкурентов, случись конфликт. И отсюда, и вообще. Похоже, это даже не скрывалось, потому гостям и показывали. Хотя и не афишировали, разумеется.
С точки зрения военного или строителя (а лучше, того и другого одновременно) здесь было чертовски интересно. С точки зрения классического геолога-твердовика или нефтяника – не особенно. Басов льдом в жизни не занимался. Однако Кузнецов, загадочно подмигнув, махнул рукой: пошли, мол. Пришлось идти, надеясь, что полковник собирается показать не что-нибудь извращенно милитаристское. Уж чем-чем, а войной во всех ее проявлениях Басов был сыт по горло.
Пещера, в которую они пришли, поражала воображение. И было ясно, что это чудо из хрустально-чистого льда – не плод человеческих усилий, а результат неведомых природных явлений. Наверное, в момент формирования ледяного массива здесь оказался газовый пузырь, хотя, конечно, совсем не факт. Но – возможно. Как объяснил Кузнецов, наткнулись на эту пещеру проходчики случайно, и давление здесь было аж четверть атмосферы. Для Европы – чудовищно много.