– Россия – она большая. В ней много разного и интересного. В том числе и фехтовальных стилей.
– Это точно. Дальше. Помнишь бой на Европе? Помнишь, помнишь. Так вот, ты действовал вполне профессионально. Но при этом, я точно знаю, ты не служил, сразу подавшись в большую науку, и уж тем более не воевал. Конечно, может, ты такой хладнокровный…
– Может быть, – холоду в голосе Иванова мог бы позавидовать айсберг.
– Так я и не спорю, – Басов усмехнулся уголками губ. – А не так давно, когда мы договаривались идти сюда, вопросы задавать, кто первым обмолвился?
– Ты.
– Не-ет. Я как раз предложил пойти и спросить, а сама идея о том, насколько интересно было бы узнать, принадлежит тебе. Извиняй, Петр Геннадиевич, каждый штрих по отдельности – не заслуживающая внимания мелочь. Все вместе – повод для вопросов. Впрочем, можешь не отвечать, все равно на базе отмолчаться не получится.
– Бред, – фыркнул Иванов, вставая. Басов последовал его примеру.
– Даже и не думай. Я все равно выстрелю быстрее.
– Ты уверен? – неожиданно миролюбиво спросил главный ученый экспедиции. – А вдруг ошибаешься?
– Мужчины, да вы что… – сунулась было Кривоносова.
– Цыц! – хором рявкнули на нее оба. Астрофизик от неожиданности заткнулась, а мужская часть профессуры продолжала сверлить друг друга глазами.
– Где служил? – губы Иванова сжались в тонкую нитку, но глаза при этом вполне соперничали с ними в узости.
– Тебя там не было, – усмехнулся Басов.
– И все же? Удовлетвори уж мое любопытство, раз «потом» у нас может и не быть.
– Отдельная Уссурийская десантно-штурмовая бригада. Ты? Ми 6?
Иванов не удостоил его ответом, и профессор вдруг понял, что тот даже не пытается приблизить руку к кобуре. Заговаривает зубы? А смысл?
Где прятал Иванов оружие, Басов понял уже потом. Даже не понял – предположил. Наверное, в рукаве комбинезона, не зря он расстегнут. Хорошо еще, оказалось оно компактным, однозарядным, и профессор, уловив знакомое движение, рывком ушел с линии огня.
Хлопок выстрела прозвучал совсем тихо. Во всяком случае, Петрова, заполучив в левое плечо предназначенную Басову пулю, взвыла куда громче. Наверняка какой-нибудь спецпатрон, автоматически подумал профессор, а тело уже работало само, и его собственный пистолет перекочевал из кобуры в руку быстрее, чем это мог отметить человеческий взгляд. Увы, на этом успехи и закончились.
Басов всегда считал, что он быстр, и не без основания, но Иванов превосходил его по всем статьям. Пистолет выстрелил как раз в тот момент, когда вылетал из профессорской руки куда-то в угол. Взвизгнула, рикошетируя от титановой переборки, пуля и зарылась в пластик пола, а сам Басов, получив два сильнейших удара, в печень и в челюсть, перелетел через стол. Загремела, разлетаясь в стороны, попутно сметенная им посуда, и профессор грохнулся аккурат на пытающегося встать Серегина. Получившаяся куча мала шансов сделать хоть что-то путное уже не имела, и, скорее всего, Иванов бы их успел перестрелять, но тут вмешалась Кривоносова.