Борт корабля «Седов». Окрестности Юпитера. Через два дня
Они снова совершили то, что другие не смогли. И в ближайшее время не смогут, разве что им позволят это повторить, что вряд ли. Прыжок, длившийся непонятно сколько, если верить исправно работавшим часам, занял что-то около трех секунд, и за это время корабль переместился через половину Солнечной системы. Если верить Романову, прыжок был произведен точно в назначенную точку, отклонение составило жалкие полсотни километров, по космическим меркам даже меньше, чем ничего. Победа, абсолютная и безоговорочная, вот что это было.
Единственно, скорость корабля в момент выхода из гиперпрыжка осталась в точности такой, как и при входе в него, так что пришлось тормозить, но это как раз никого не удивило. И двое суток «Седов» аккуратно снижал ход, одновременно маневрируя и приближаясь к Юпитеру, сейчас уже заслонявшему практически весь космос. И чтобы рассмотреть его во всех подробностях, достаточно было подойти к любому иллюминатору.
Кстати, впечатление газовый гигант с такого расстояния производил довольно тягостное. Отвратительно оранжевый, в белую полоску, какой-то колышущийся – этих субъективных ощущений не передает ни один монитор. Слабенькие, не идущие ни в какое сравнение с сатурнианскими, кольца и более сотни спутников всевозможных размеров, практически неразличимых на фоне планеты-великана. Красота неописуемая, век бы ее не видеть.
«Седов» приближался к планете очень аккуратно – помимо зарегистрированных, так сказать, «официальных» спутников здесь бултыхалось много хлама размером от песчинки до глыбы, достигающей в поперечнике пары километров. Нарваться на камень размером с баскетбольный мяч никому не улыбалось, метеорная угроза в разы превосходила ту, что была в поясе астероидов, и потому, несмотря на включенное защитное поле и орудия, расстреливающие все, что приближалось, корабль шел крайне осторожно, периодически совершая маневры уклонения.
Владислава Тихоновна весь день торчала у обзорного иллюминатора, со скучающим видом давая пояснения всем желающим. Петрова, единственная из всего их дружного коллектива, уже бывала в этих местах, причем дважды, и потому могла считаться признанным экспертом по Юпитеру. Несомненно, лучшим на борту, поскольку единственным. Народ с интересом слушал.
А у пилотов наступила горячая пора. Романов и Демьяненко выходили из рубки разве что по нужде, еду им носили, а от сна приходилось принимать стимуляторы. Навигация в окрестностях Юпитера оказалась делом крайне сложным, и в свое время именно из-за нее ставилась под сомнение целесообразность работ в окрестностях планеты. Однако уж больно интересными были юпитерианские луны, да и сам газовый гигант при вдумчивом рассмотрении пустышкой не выглядел. Во всяком случае, проекты заводов по добыче из его недр углеводородов и по их переработке существовали не только в воспаленных мозгах сумасшедших гениев. Технически, конечно, это выглядело до безумия сложно, однако многое компенсировалось невиданной для планет меньшего размера эффективностью поляризаторов гравитации.