Мне вспомнились слова Знамиира: "…дриар носит чисто практическую ценность. На двадцать пятой ступени ты сможешь вызывать книгу и без него." А ведь Лютеру она и вовсе не была нужна! Что он там сказал: " Не нужно мне таких костылей в виде книжек. Я сразу научился вызывать таблицы в голове." Дриар — это всего лишь инструмент. И если в нём отображается всё происходящее со мной, значит, он должен "понять" и смысл моих действий!
Я затолкал в разрезанную бивнем ладонь палец и, пользуясь им словно кистью, зачеркнул первую попавшуюся строчку из списка, а потом, периодически обновляя "краску", размашисто написал на странице, хрипя про себя каждое слово: "влить. все. униары."
Сработало! Я почувствовал, как волна блаженства и всесилия накрывает меня, на мгновение разгоняя пелену смерти. Пользуясь этим кратким прояснением разума, я быстро написал, размазывая кровь по всему листу: "выносливость влить все ОА."
Тело выгнуло дугой, глаза закатились, затрещали кости и лопнули сухожилия.
Мой рассудок не выдержал нагрузки и тьма с нежностью матери приняла меня в свои объятия.
Первые же мгновения пробуждения не принесли мне ничего хорошего: голова гудела, перед глазами плыло, горло пересохло, а язык превратился в наждачную бумагу. Вдобавок ко всему этому страшно мутило, тело затекло и онемело от холода, а в бедре пульсировала такая боль, что впору на стену лезть. В общем, чувствовал я себя просто отвратительно. Даже более того — никогда не думал, что всё может быть НАСТОЛЬКО плохо. Остаётся лишь утешать себя любимой присказкой: если на следующий день болит тело, то предыдущий прошел не зря. Ну и второе выражение тоже подбадривало: если что-то болит, значит это что-то у тебя ещё есть.
А, собственно, есть ли?
Не делая резких движения, стал разрабатывать руки, сжимая и разжимая кулаки, сгибая локти, постепенно восстанавливая кровообращение и возвращая подвижность затёкшим членам. Вскоре я уже мог сносно выпрямить спину и вытянуться на животе. Стараясь сильно не тревожить больное бедро, перевернулся с горем пополам на спину и провёл похожие гимнастические процедуры с левой ногой. Уфф, вот так намного лучше. По крайней мере я убедился в том, что относительно цел и здоров. И, что самое главное, жив.
Покосившись на труп секача, над которым летали жирные мухи, отполз от него, волоча за собой ноги, и, привалившись к поваленному дереву, принял сидячее положение. Закрыв глаза и переведя дыхание, унял бешено бьющееся сердце и наконец решился посмотреть на раненую ногу. На первый взгляд всё выглядело также плохо: везде засохшая кровь и мухи. Облизнув потрескавшиеся губы, достал флягу с водой из сумки, которая всё ещё была при мне, и сделал несколько глотков. Потом, шипя от боли, стал осторожно смачивать бедро водой, чтобы отлепить разорванную и окровавленную штанину, присохшую к плоти. И когда моему взгляду наконец открылась сама рана, я ещё долго не мог понять, что же именно вижу. И когда картинка полностью сложилась в голове и я осознал увиденное, то окончательно убедился, что силпаты действительно принадлежат к сверхлюдям.