…Они вычислили маньяка. По всему раскладу получалось, что это некто гражданин Загоруйко, но расклад — одно, а на деле предъявить подозреваемому было нечего, поскольку дело обстояло из рук вон даже с косвенными уликами, не говоря о прямых. С таким количеством не факт, что руководство даст добро установить за Загоруйко хотя бы наблюдение. Впрочем, может, и даст, но произойдет это не раньше, чем обнаружится седьмой труп (шестой нашли двумя днями ранее). Кроме того, Сангре чертовски хотелось довести начатое до конца, а процесс ожидания мог затянуться не на один месяц.
И тогда он решился, твердо заявив Улану:
— Будем колоть гада на чистосердечное, — и, насупившись, добавил: — А твое ха-ха также уместно, как шашлык из свинины субботним вечером на столе у тети Сары.
— Я не смеялся.
— Но собирался — я же не слепой. И зря. Против моего вдохновения ему ни за что не устоять. Но для начала нам нужно поговорить за серьезный момент и прикинуть, в чем мы уверены наверняка касаемо этого шлимазла.
— А толку? Суду нужны доказательства, а не наши домыслы.
— Суду — да, а этому козлу хватит и наших домыслов. Главное, преподнести их так, чтобы он поверил, будто они — доказательства, а его чистосердечное признание нужно лишь для проформы, и коль он не хочет колоться, ему же хуже.
— Ты ведь даже допрашивать не имеешь права, — напомнил Улан.
— Тю, — усмехнулся Сангре. — Но за это знаю я, а не он. Зато я могу принять от него собственноручно написанное покаяние.
— Только вначале надо довести человека до того, чтобы он написал. Уверен, что сможешь?
— Ты фильм «Блеф» видел? — вместо ответа спросил Петр. — Ну-у, старенький такой, с Челентано в главной роли. Наивный, конечно, но суть передана верно: ежели сам жулик искренне верит в свой обман, остальные тоже в него поверят. Я Загоруйко не просто доведу до нужной кондиции. Он у меня еще на коленях ползать будет, чтоб я его явку с повинной принять согласился.
— Ну а если он на суде от всего откажется, сославшись на то, что ты его запугал?
— Ой, ну я тебя умоляю — сделай тихо, — перебил поморщившийся Сангре. — Для того нам и надо его чистосердечное признание, чтобы помимо всего прочего узнать, куда он спрятал не найденные трупы пропавших в последние полгода девушек. Уверен, что минимум половина — его жертвы. А если он укажет хоть на одну захоронку, все, выкручиваться бесполезно. И даже наш гуманненький суд признает его виновным.
И столь мощно веяло от напарника уверенностью в сказанном, да что там веяло — разило — что Улан тоже заразился от него убежденностью в успехе и коротко спросил: