Я подошел ближе, Лешка шел за мной, поводя АСВ из стороны в сторону.
Справа от двери висела позеленевшая, но регулярно очищаемая и чем-то смазываемая, гласила, что тут когда-то было «Райо… ние полиции». Все остальное давным-давно стерлось, буквы, и так невнятные, превратились в ничто на зеленоватом фоне выцветшей бронзы.
– Группа Семь-семь, вы что там делаете? – спросила Тамара. – Все в порядке там у вас? Все живы, здоровы?
– Так точно, – невпопад отозвался я. – Тамара Михайловна, кажется, мы нашли что-то интересное.
– Что именно? – Еще до этих слов щелкнул приватный канал.
– Кажется, это его гнездо.
– Что?
– Гнездо. Лежбище, берлога… Не знаю, как это правильно называется. Но тут он точно бывал, и не раз.
– Хорошо. Сейчас прибудет помощь.
– Глянем внутрь? – предложил Лешка.
– Глянем.
«Я сканирую, ты на страже».
«Принял».
Взяв ННТ наизготовку, я минуту смотрел объемным радаром, что внутри здания. Картина построилась быстро, хотя и не очень четко, мешали стены.
Ничего постороннего в доме нет, живых существ не видно. Хотя вот этого, от нас ускользнувшего, тоже видно не было. А до того было прекрасно видно.
Наблюдение закончено, в доме никого.
«Как вы там?» – объявилась Ленка.
«Стоим. Мне плечо порвало», – ответил я.
«Ничего себе. Сильно?»
«Нет. Не очень. Не до металла».
«Хорошо тогда. Я к вам».
Мы обменялись информацией, я сбросил схему местности и путь, которым двигался, добавил схему дома и предупредил, что мы идем внутрь.
«Двинулись».
Лешка шел впереди, я прикрывал его, прижавшись к стене, с пистолетом. Система непрерывно сканирует все вокруг в режиме аналитического наблюдения, я на сканирование дал больше мощности, чем на боевые действия. И постоянно находился на связи с остальными, сообщая ему обстановку.
Так оказалось гораздо удобнее. Один в полной боевой готовности, другой смотрит вокруг. И наблюдение есть хорошее, и огневая мощь не страдает от недостатка вычислительных ресурсов.
– О, смотри. – Лешка пошаркал по стене ладонью. – Вот это да.
Перед нами предстала тщательно вырезанная на бетонной плите надпись
«Отдел милиции».
Неровная надпись, как гвоздем царапали, но старательно сделанная.
– Что такое милиция?
– Не знаю.
Зашли.
Тут снега не намело. При внимательном рассмотрении оказалось, что окна в кабинетах аккуратно забиты досками и закрыты ставнями. И даже кое-где еще сохранились целые стекла.
На входе видел плакат. Что-то про гражданскую оборону, с выцветшими до упора рисунками. Гриб ядерного взрыва, вокруг него радиусы поражения с цифрами… Текст уже совершенно нечитаем.
Справа от плаката еще одна процарапанная надпись «Ношение длинноствольного оружия запрещено» и стрелка в направлении открытой двери. За дверью видны металлические стеллажи.