И Нурдаил Веселый повиновался. Шазаль оставалось только наблюдать за тем, как он грузно слезает на землю, оправляет одежду, обводит недавних приятелей взглядом УЖЕ ЗАТРАВЛЕННОГО зверя. Затем поворачивается и идет прочь, все быстрее и быстрее.
— Ваше высочество? — деловито осведомился все тот же мужчина, который подгонял Нурдаила. — Изволите дать ему час? Обычно всегда так бывает.
— Час — слишком много, — жестко произнес Юан. — Подождите, пока он скроется из вида, и начинайте! Да, господа, не убивайте его сразу, погоняйте…
Шазаль не верила своим глазам. Она все еще ожидала, что эти люди опомнятся и вместо того, чтобы охотиться на своего же приятеля, набросятся на молодого самозванца. Ничуть ни бывало! Все до единого изготовились травить Нурдаила.
Через несколько минут все они скрылись из виду.
Юан посмотрел на сестру:
— Ну как? Понравилось?
Но Шазаль смогла лишь отрицательно мотнуть головой. Девушке было очень не по себе, и, стремясь избавиться от тягостного впечатления, она направила лошадь к клеткам с крестьянами, которые ошалело наблюдали за происходящим. Рядом топтались не менее изумленные стражники.
Уже не думая о том, послушаются ли ее люди Нурдаила, девушка крикнула:
— Отправляйтесь назад, в замок! Здесь вы больше не нужны!
Удивительно, но и они послушались сразу же! Развернули коней и помчались прочь, боясь того, что принц–самодур и их, за компанию с хозяином, обратит в «дичь».
Подъехавший Юан обвел клетки с притихшими крестьянами взглядом:
— Ну, я так понимаю, этих можно отправлять домой? Да, сестрица? Ну, выходите!! — он повысил голос. — Запоры давно открыты!
Несколько секунд никто не шевелился. Люди боялись поверить в счастливое избавление. Затем чья–то рука толкнула решетчатую дверцу, и та распахнулась. По одному люди выбирались наружу и боязливо отходили в сторону.
— Идите домой! — зычно объявил Юан. — Никто, думаю, на вас больше охотиться не будет! Ну?! Шевелитесь!
Кое–кто подался в кусты, кто–то остался стоять.
— Убирайтесь! — рявкнул юноша. — Ночь на носу!
Людей как ветром сдуло. Шазаль, зная, насколько каждый из них измучен тяжелым трудом и гораздо более невыносимым ожиданием смерти, подивилась тому, как проворно они двигались.
Вскоре на полянке среди кустов остались только брат с сестрой.
Откуда–то издалека доносилось азартное подвывание охотничьих собак, которым, похоже, было все равно, на кого охотиться, и крики людей.
— И это все? — произнесла Шазаль.
— Н-да, скучновато вышло, — вздохнул юноша. — Я‑то думал: он хоть для вида посопротивляется… Не–ет, куда там! Ну что, сестренка, поехали отсюда?