— А ты, похоже, соскучился? Захотелось острых ощущений? — осведомился Бьерек, скрестив руки на груди.
Шазаль прикусила губу и твердо решила при ближайшей возможности убраться в свою комнату. Ее худшие ожидания начали сбываться.
— Мне захотелось не острых ощущений, а ясности, — пожал плечами Валли. — Отец, скажи, имею я право знать, кто засадил меня на морское дно, а? Туда, где никто бы меня искать не стал, да и не нашел бы… ну, кроме сестренки, которая, впрочем, понятия не имела о том, что это я? И, кстати, ТЕБЕ не хотелось бы знать, кто проделал такой же трюк с моей очаровательной тетушкой? С самой Шазаль, в конце концов?
— Она–то в конце твоего списка стоять никак не может, — заговорила Хэргал.
— Хочешь сказать, что все это сделал я? — спросил Юан, не сводя глаз с двоюродного брата.
Казалось, теперь Юан видит и слышит одного Валли. Остальные словно перестали существовать для нового главы семейства.
— Ты? — Валли сузил темно–карие глаза. — Ну-у, знаешь, хиловат ты для этого. И потом, ничего сделать с горячо обожаемой тетушкой ты не мог, поскольку тогда пускал слюни в колыбели. И с Шазаль — тем более, со мной тебе не справиться.
— Хочешь попробовать? — встрепенулся Юан.
— Ну–ка, замолчите оба! — рявкнула Хэргал, стремительно перемещаясь так, чтобы очутиться между братьями, которые были готовы вцепиться друг другу в глотки. — Ты, Валли, несколько опоздал. А тебе, Юан, пора бы научиться вести себя… подобающе. Дед бы умер от разочарования, увидев, как ты поддаешься на мелкую провокацию! Я сказала: молчать!
Последняя фраза покатилась по залу, вызвав звонкое эхо. Шазаль втянула голову в плечи, хотя ярость Хэргал была направлена вовсе не на нее.
— Хотелось бы напомнить, что в доме траур, — послышался бодрый голос, и в зал шагнул Тибор.
Он выглядел так, словно только что вылез из седла: высокие сапоги в пыли, обнаженный торс блестит от пота, в руке — плетка. На ходу засовывая ее за пояс, мужчина прошел вперед, цепким взглядом охватывая всех, кто находился в помещении.
— Хэргал, прелесть моя, — вкрадчиво проговорил он, — все–таки не стоит орать на Юана. Он — мальчик нервный, еще и обидеться может.
Женщина поморщилась, зато Юан, успевший взять себя в руки, ответил:
— Все в порядке, дядя Тибор. Тетушка права. Я завелся.
— А я не удивлен, — улыбнулся Тибор, обходя вокруг Валли так, словно тот был скульптурой. — Конечно, ты завелся, раз явился наш рыжий демон. Ну что, племяшек (это относилось к Валли), как дела? Хорошо дома?
— Не то слово! Весело и интересно! — тут же отозвался Валли. — Никогда подобного представления не видел!