сообщения. Я пересматривала переписки с моими друзьями, с которыми
мне уже не удастся встретиться снова.
Ненавижу всю свою жизнь! Всю!
Может, спуститься на первый этаж к отцу и высказать ему всё?
Рассказать, что я чувствую. Но, разумеется, я этого не сделаю. Вместо
этого, я тупо лежу и залипаю в потолок, на эти чёртовы пятна, ожидая
рассвета.
Глава 3
Лоурель
Не могу даже сказать, насколько я счастлива из-за того, что Анника
пришла домой.
Кто вот это может понять?
Точно не Вольф, для которого присутствие матери рядом, как петля
на шее.
И точно не сама Анника. Она не знает, что для меня значит.
И явно не мои родители, которые ушли четырнадцать лет назад в
туман (с наркотиками) и даже не удосужились послать хотя бы открытку.
Каждый раз как я вижу Анни после возвращения, я испытываю
противоречивые чувства. С одной стороны, радость. А с другой...
Разочарование и что-то ещё, непонятное мне самой.
Я застыла у двери в ее комнату. Моя рука парит в воздухе, готовая
постучать, но пока я слушаю ее голос с мягким немецким акцентом – она
разговаривает с кем-то.
Она смеется, и моё сердце готово выскочить из груди. Она вернулась
уже как две недели, но пока у нас не было возможности остаться с ней
наедине. Тут раздаётся низкий мужской голос, и моя рука опускается.
Неужели она за две недели умудрилась найти парня? Может, это друг.
Хотя эта догадка даже звучит глупо. Нет, Анника не из тех женщин, кто
может дружить с мужчинами. Она слишком прекрасна.
На самом деле, мать Вольфа – самая красивая женщина из всех, что я
видела. Она необычна, нереальна как богиня из греческих мифов. Когда
я была меньше, в моих мыслях Анника была моей матерью. Вольф был
мне как брат, но иногда я жалела, что он рядом. Потому что он хотел
всецело быть во внимании Анни.
А я и сейчас хочу.
У нее есть домик в северной части деревни, в котором никто не жил с
того момента, как она уехала.
Она является одним из первых членов Садханы, и с таким долгим
членством ей полагаются привилегии. Кроме того, мне кажется, что у
Махеша кое-что для нее есть. Он даст ей то, что она захочет, в том числе
уединенное место, где никто не сможет ее достать (даже ее сын).
Поэтому мне противно даже думать о том, что какой-то левый парень
там с ней. И он своими грязными руками может дотронуться до ее
мягкой кожи. Его присутствие разрушает всякую надежду на то, чтобы
хотя бы час побыть около нее.
Я только хотела предложить ей позавтракать вместе. Чай она будет
или кофе. Я бы рассказала о своей реабилитации, о том, что благодаря ее