одичавший, как маленький бездомный зверек, которого мне удалось
приручить.
Его внимание и дружба вызывали во мне такие же чувства, как если
бы мне доверилось некое дикое создание – как будто ты избранный. Я до
сих пор не могу понять его полностью, но знаю, что он никому не
доверяет. Теперь и мне.
Я была той, которая знала его ещё как Вольфи. Ещё он был
Вольфгантом (спасибо Анни), в детстве это имя мне казалось дурацким
для
ребенка.
Даже было время (мне было пять), когда я думала, что мы с ним будем
вместе, поженимся, и у нас родятся такие же красивые детки, с
золотистой кожей.
Больше я так не думаю, разумеется.
Я перестала верить в счастье очень давно.
Еду принесли быстрее, чем я ожидала и, когда официантка исчезла,
Анника улыбнулась и задала вопрос:
– Ты будешь молиться со мной?
Я замерла.
Ходят слухи, что Анни ударилась в веру. Поговаривают, что это
произошло после курсов анонимных алкоголиков, которые, видимо,
были частью ее программы реабилитации, в которую я мало верю.
Она наклонила голову и закрыла глаза, я сделала то же самое, но
чувствую себя обманщицей. Она протянула руку к моей руке, и я дала ей
ладонь, не зная, что делать.
В Садхане в нас воспитывали духовность, но не такую. Не ту, что я
видела в фильмах. В нашей деревне всё по-другому. Философия Махеша
основана принципах йогов с примесью буддизма. Главным Богом
является наша Земля, призвание к миру – единственная молитва.
Она произносит вслух слова, которые я не могу даже повторить,
потому что их не знаю. Моя любимая Анни всегда была близка к краю,
та, что освещала мою жизнь как звезда, неужели она стала фанатичной
сторонницей такой религии? Когда она сказала «Аминь», я повторила,
хотя понятия не имела, что это значит.
Николь
Когда я проснулась в новой спальне после первой ночи в доме
бабушки и дедушки, я удивилась тишине вокруг. Я заснула с
наушниками, включёнными на полную громкость, чтобы не слышать
ругань родителей, но, видимо, во сне я выдернула их из ушей, так как
сейчас я не слышу ничего. Мои родители – жаворонки, поэтому с
первыми лучами солнца у нас в доме всё оживает. Мама готовит завтрак,
убирает посуду, подметает полы. Папа, если он к тому времени ещё
дома, обычно забивает гвозди, строит, ремонтирует что-либо. Поэтому
это молчание заставляет меня похолодеть, несмотря на то, что в комнате
очень тепло.