Олег на секунду замешкался, а затем, не обращая внимания на остальных посетителей, направился прямо к секретарше — молодой миловидной брюнетки с точёной фигуркой и пышными длинными волосами. Он очень надеялся, что она была знакома с капитаном Петренко.
И он снова не ошибся: девушка, увидев его, удивлённо всплеснула руками и радостно воскликнула:
— Сергей Игоревич! Слава богу, вы живы! Мы так беспокоились за вас!
— Спасибо, — изобразив некое подобие улыбки, ответил Олег. Девушка была ему совершенно незнакома, но он слышал краем уха, как один из посетителей назвал её «Аллочкой». — Спасибо за заботу, Аллочка. Со мной ничего не случилось, а вот ты, похоже, стала ещё красивее.
— Ну, скажете тоже, — комплимент девушке явно понравился. Она чуть смущённо потупила глазки и широко улыбнулась, обнажив красивые ровные зубки. Не заметить её красоту было невозможно. Красива, чертовка! И на каком же конкурсе красоты тебя нашли?
Но Олегу было не до девушки, поэтому он сразу перешёл к делу.
— Надеюсь, Виктор Дмитриевич у себя? Мне надо срочно увидеться с ним. Тем более, мне передавали, что он искал меня…
— Конечно, конечно, Сергей Игоревич. Я сейчас узнаю. Уверена, Виктор Дмитриевич немедленно примет вас. Одну минуточку.
Девушка нажала изящным пальчиком на кнопку селекторной связи и быстро спросила:
— Виктор Дмитриевич, к вам капитан Петренко. У него срочное дело. Вы сможете принять его?
— Кто? — недовольно переспросил Савинов.
— Капитан Петренко, — повторила Аллочка. — У него срочное дело. Вы сможете принять его?
— Он жив?! Конечно, я сейчас освобожусь.
Аллочка повернулась к Олегу.
— Виктор Дмитриевич примет вас, подождите немного.
Олег наклоном головы поблагодарил девушку и взглянул на других посетителей. Он ожидал увидеть на их лицах недовольство, что было бы вполне естественно, но ошибся. Посетители, все они были мужчинами, лишь молча поздоровались с ним. Это была своего рода форма сочувствия Петренко — о гибели милиционеров из его участка, похоже, уже знали все. По-человечески всё было вполне понятно.
Однако в Олеге все эти проявления человеческих чувств по отношению к погибшим милиционерам лишь вызвали бурю негодования. Идиоты! Как можно сожалеть о смерти этих подонков?! Будь его воля, он убил бы их ещё раз, и без всякого сожаления. Этой мрази нет места на земле. Жалеть надо не их, а их жертвы. Ему очень хотелось выкрикнуть всё это прямо в лицо этим людям, но он сдержался. Пока не будут наказаны все убийцы его семьи, ему нельзя выдавать себя. Надо терпеть.
Прокурор Савинов сдержал своё слово. Не прошло и двух минут, как дверь кабинета открылась, и из него вышло трое мужчин с озабоченными лицами.