— Клэр, не надо…
— Ответь мне! Ты любишь ее?
— Да.
— И ты все еще любишь меня?
— Конечно, я люблю тебя, Клэр. Я…
— Ты любишь меня?
Его молчание было самым громким ответом за всю ночь. То, что ему нечего было сказать, задело меня и заставило сломаться прямо перед ним.
Пока я плакала, он что-то говорил, но я слышала только рев крови в ушах, настоящее разрушение моего сердца.
Я свернулась в позе зародыша и выплакала все глаза. Я продолжала говорить: «отойди от меня, все кончено», но он обнял меня своими холодными руками и отказался отпускать.
Я хотела верить, что мы могли пройти через это вместе, что он мог влюбиться в меня снова, и мы могли бы оставить этот роман позади. Но когда его липкие пальцы ласкали мои плечи, я поняла, что больше ему не доверяю. И я не хотела причинить себе еще больше боли, учась доверять ему снова.
Утром, чтобы не потерять последнюю каплю достоинства, я ушла, спокойно сказав ему, что хочу развода.
— Крах моего брака не был моей виной. — Я выдохнула и открыла глаза.
Я почувствовала, как завибрировал мой телефон, и поднесла его к уху.
— Алло?
— Мама, мне нужно печенье «Поп-тартс».
— Кэролайн, у тебя есть машина, и ты работаешь неполный день. Съезди в магазин и купи его сама.
— Я потратила свои последние деньги на айпод! Кроме того, Эшли сказала, что ты в продуктовом магазине, и я не могу работать без этого печенья. Ты можешь купить его мне и подъехать к библиотеке? Пожалуйста?
Иногда я готова была поклясться, что мои дочери не имели ко мне никакого отношения. Просто не могли иметь. В шестнадцать лет они были невообразимо начитанными, но их интеллектуальный уровень был, вероятно, отрицательным.
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать. — Она вздохнула. — Боже мой! Боже мой! Давай я тебе перезвоню, мам! Фургончик с мороженым едет по улице! Мне нужно купить рожок с Элмо!
Только я собиралась положить свой телефон обратно в сумочку, как позвонила вторая дочь.
— Да, Эшли?
— Как долго я должна была держать этот хлеб в духовке?
— Ты не должна была трогать этот хлеб в принципе, Эшли. Я же сказала, что он на ужин. Он был для спагетти и…
— Я была голодна! Что я должна была есть?
— Недоеденный салат из курицы, суши…
— Я вегетарианка с прошлой ночи, мама. — Она издала один из своих «ты-просто-не-понимаешь-меня» стонов. — Помнишь? Я не могу есть мясо. Можешь купить мне какие-нибудь соевые продукты, пока ты в магазине? И мне очень жаль, но я полностью сожгла тот хлеб… А духовка не должна была издать звук, чтобы предупредить меня? И почему каждый пластмассовый лоток, который я ставлю в духовку, сгорает? Не понимаю.