— Клэр Грэйсен, это не свидание. Это — просто прогулка. Обычная прогулка. — Я посмотрела на себя в зеркале. — Не показывай никаких признаков влечения. Не соглашайся ни на какие свидания помимо сегодняшнего. Это все только потому, что вчера вечером он на танцполе довел тебя до оргазма, и ты потеряла контроль... Это — единственная причина, по которой ты согласилась. После сегодняшнего дня все вернется к строго профессиональным отношениям.
Я вышла на улицу и завела автомобиль, выехала на улицы города, чтобы добраться до окраины парка. Я проезжала по парковке и увидела серебристый «Ягуар», который, вероятно, принадлежал Джонатану.
Сколько же у него ужасно дорогих автомобилей?
— Доброе утро. — Он вылез из машины и улыбнулся мне. — Как ты себя чувствуешь сегодня?
— Чудесно. А ты?
— Прекрасно. Ты хочешь идти или бежать?
— Я хочу бежать.
— Все пять миль>5? — Он бросил жакет в свой автомобиль. — Ты уверена?
— Ты не в форме? Ты предпочел бы, чтобы мы проехались вместо этого?
Он засмеялся.
— Я нахожусь в превосходной форме, Клэр. Просто нужно было увериться, что ты достаточно вынослива, чтобы не отставать от меня. — Он одарил меня злобной усмешкой, и я немедленно отвернулась и начала бежать.
Он был возле меня через секунды, и вместе мы побежали по грунтовой дорожке, над которой склонялись деревья. Мы бежали наравне друг с другом, ни разу не останавливаясь, чтобы отдышаться.
Время от времени я могла чувствовать его взгляд, возможно, он даже улыбался, но я была слишком сосредоточена на цели — добраться до конца дорожки.
Бег был моим способом успокоить нервы, заставлял почувствовать себя умиротворенной, и сложно было думать о чем-то другом, когда под ногами был асфальт.
Как только я пересекла пятимильный маркер, то остановилась и взялась за колени. Мне было слышно, как тяжело дышал стоявший рядом Джонатан.
— Большинство знакомых мне женщин не может пробежать и одной мили без остановки, уже не говоря о пяти... — Он казался впечатленным. — Ты всегда была бегуньей?
— Черта с два. — Я опустилась на землю и размяла ноги. — Я раньше очень не любила бегать... Просто делала это в течение последних четырех лет. Сколько времени ты бегаешь?
— Всю мою жизнь. — Он через голову снял свою, демонстрируя вспотевшие кубики пресса. Затем сел рядом со мной. — Это — одна из нескольких вещей, в которых я очень хорош. — Казалось, его слова имели двойной смысл, и отчасти мне хотелось попросить, чтобы он объяснил их, но я помнила речь, которую произнесла себе ранее. Я не должна была совать нос в его личную жизнь, потому что не хотела производить на него неправильное впечатление.