— Это ксерокопия — на тот случай, если вы решите его порвать. Здесь все написано ясным языком. Кейси дает согласие на откровенное интервью без запретных тем, а также на выпуск передачи в эфир. Она не имеет права редактировать материал или иным образом мешать или препятствовать нам. И помните, ваша дочь первой обратилась к нам с просьбой ей помочь. Я не навязывала себя вашей семье.
Пола впилась глазами в листок договора. Лори видела, как боевой дух постепенно выходит из нее.
— Скажите, вы мать? — тихо спросила она.
— Да, — бодро ответила Лори. — У меня девятилетний сын.
— Молите Бога, чтобы он никогда не разбил вам сердце. Для меня нет ничего больнее, чем окончательно потерять дочь.
Ну наконец-то! Даже мать Кейси была уверена в виновности дочери. Ибо что, как не это, она имела в виду, говоря, что Кейси разбила ей сердце. Дочь разбила его, совершив чудовищное преступление!
— И давно вы это знаете? — спросила Лори.
Женщина поджала губы и покачала головой.
— Вы не перед видеокамерой, Пола. Я не стану повторять то, что вы скажете мне здесь.
— Мы пытались верить. Мы с Фрэнком молили Бога, чтобы тот помог нам сохранить веру в нашу дочь. Но на улики невозможно закрыть глаза. Остаточный пороховой след на руках. Наркотик в сумочке. И кому, как не нам, знать, какой вспыльчивой она может быть. Когда Хантер начал обучать ее стрельбе, Фрэнк как-то раз пошутил, что Кейси лучше не доверять оружие. Ей же не хотелось ничего другого, кроме как стать миссис Хантер Рейли. И если ей показалось, что этого не будет… — Пола не договорила. — Именно поэтому Фрэнк советовал ей сделать чистосердечное признание. Он считал, что тюрьма даже может пойти ей на пользу. Но пятнадцать лет… Он ее так больше и не увидел. Не дождался, когда она выйдет на свободу. Лори, поймите, моя дочь пережила сильную душевную травму. Могу ли я — как мать другую мать — убедить вас придумать что-то другое и не выпускать эту передачу в эфир?
Лори покачала головой. Она могла разве что ее выслушать.
— Я с самого начала знала, что эта передача — ошибка, — тихо сказала Пола. — После того, как вы впервые пришли к нам в дом, даже Анжела спросила меня, можно ли отговорить Кейси от этой затеи. Ей почему-то казалось, что Кейси наверняка допустит какой-нибудь промах — и в результате будет выглядеть даже хуже, чем на суде.
— Вы хотите сказать, что, по мнению Анжелы, Кейси виновна? Лично у меня сложилось противоположное впечатление.
— Она производит его на всех. Я стараюсь не обижаться на Анжелу за то, что Кейси считает ее единственной, кто остался верен ей до конца, но, если честно, у Анжелы тоже имеются сомнения. Она всегда говорит: «Если Кейси твердит, что не делала этого, значит, она этого не делала», — однако это вовсе не значит, что сама она в это верит. Но я давно уже смирилась с этим ударом. Меня больше волновало другое. Я боялась, что Кейси сорвется и не протянет до конца срока, если не будет знать, что хотя бы кто-то безоговорочно на ее стороне. И я разрешала Анжеле играть ее роль.