— Папа, все было совсем не так! Ей было просто нечего надеть!
Лори начала было рассказывать Алексу, как обстояли дела, но тот ее перебил.
— Твой отец сказал, что она приходила к тебе? — спросил он, причем голос его прозвучал как-то странно.
— Судя по его реакции, я бы сказала, что отец дал ясно понять, что не хотел бы, чтобы я бралась за этот случай. И что-то подсказывает мне, что и ты тоже.
— Извини, — произнес Алекс, — я не хотел, чтобы у тебя сложилось такое впечатление.
— Теперь, после того как ты провела в ее обществе полдня, каково твое мнение? — спросил Лео. — Она и в самом деле такая чокнутая, как о ней говорят?
— Ничуть, — Лори умолкла, подыскивая подходящие прилагательные. — Она откровенная. Очень простая. Говорила о своем деле прямо и четко, хотя и без эмоций. Так, как если б была репортером или адвокатом.
— Это потому, что она лжет, — заявил Лео.
— Я бы не стала так говорить, пап. Она описала свое состояние в тот вечер очень даже достоверно. Есть также свидетельство того, что из дома исчезла одна из самых дорогих Хантеру вещей. Насколько я могу судить, полиция никогда не расследовала это обстоятельство.
— Вот видишь? Она добилась того, что ты во всем винишь полицию, точно так же, как и она сама во время суда.
— Я совершенно не это имела в виду. Никто просто не заметил этой пропажи. Кейси сама осознала это лишь после того, как изучила снимки, сделанные на месте преступления. Поговорив с домоправительницей Хантера, к которой я съездила прямо после работы, я убедилась, что Кейси не лжет… Алекс, ты как-то странно притих. Скажи, ты тогда следил за судебным разбирательством?
— Извини, но я вспомнил, что я больше не участник твоей передачи.
— Ничего официального. Я просто спросила твое мнение, — ответила Лори.
Лео покачал головой.
— Убеди же ты ее, наконец, — сказал он, обращаясь к Алексу.
— Послушай, улики против нее были очень убедительные, — произнес тот. — Я уверен, что ты и сама это знаешь. После окончания процесса некоторые из присяжных признались, что подавляющее их большинство хотели осудить ее за умышленное убийство. Нашлись лишь двое, кто проникся к ней жалостью. Именно они убедили остальных ограничиться вердиктом «непредумышленное убийство», чтобы не портить себе репутацию.
— Тебе что-нибудь известно о ее адвокатше, Дженис Марвуд? — Судя по тому, как это имя произносили Кейси и ее мать, это была не адвокат, а сущая катастрофа.
— Лично — нет, но тогда мне показалось, что адвокат она посредственный. У нее отсутствовала четкая линия защиты. С одной стороны, Марвуд пыталась доказать, что ради быстрого ареста в деле о громком убийстве полиция подтасовала улики. Но ближе к концу процесса она предположила, что если Кейси и убила Хантера, то сделала это в состоянии аффекта. Между тем Кейси не дала никаких показаний, и присяжным было не на что опереться в своем решении. В общем, я поставил бы этой адвокатше тройку с минусом.