Хотя Минди и сделал себе имя светскими сплетнями, журналистский нюх она не утратила. И прекрасно ведала, что происходит в редакции. Доходы от рекламы упали. Газета с каждым месяцем становилась все тоньше. Соответственно редели и ряды работников. Старожилы-профессионалы, составлявшие когда-то хребет редакции, теперь оказались газете не по карману. Стажеры-студенты были готовы работать бесплатно, а тех, что уже получили дипломы, можно было нанять за сущие гроши.
Еще через месяц ей сообщили «новость». Ее колонку — ее детище, которому она посвятила долгие годы, — отдают одному из безымянных новичков.
Никакого личного взгляда. Никакого фото. Минди знала, во что превратится ее детище: в солянку из надерганных наобум домыслов сомнительного качества. Нет, она решила, что так просто не сдастся. Она пригрозила главному редактору подать на него в суд за дискриминацию по признаку пола и возраста. И даже присовокупила к угрозе возможный иск за ущерб, нанесенный ее здоровью за долгие годы работы. В газете решили, что впереди у них многолетняя судебная тяжба и публичный скандал. И вдруг Минди заявила своему адвокату, что ее удовлетворят две вещи: название и выплата компенсации за моральный ущерб в размере полугодового жалованья. Что касается редакции, то там могут назвать ее осиротевшую колонку как угодно, но бренд «Трёп» она забирает с собой.
Возможно, в газете рассчитывали списать Минди в утиль, однако там явно недооценили ее деловую хватку. Она раньше их поняла: будущее — за Интернетом. На деньги, полученные за моральный ущерб, Сэмпсон создала свой сайт и вскоре уже сама бесплатно нанимала новоиспеченных журналистов. Разница состояла в том, что теперь она получала не жалованье, а деньги от рекламы: заходя на ее сайт, читатели кликали рекламные баннеры. Более того, у нее отпала необходимость просеивать свои слова сквозь сито согласований с редакторами. Один клик мышкой — и ее идеи воплощались в жизнь.
Минди нажала на телефоне кнопку «отправить». Вот и всё. Пока она ждет Габриэль, новая история уже на сайте. Из всех светских фигур, с которыми Минди познакомилась за эти годы, Габриэль была самой яркой. Было в ней что-то от старой голливудской звезды. Она и жила, как старая голливудская звезда, — спасибо трастовому фонду, подарку богатого дядюшки, у которого никогда не было собственных детей. Ну и конечно, деньги, полученные от трех разводов. Хотя Габриэль и была вполне разумна, она жила в некоей личной параллельной реальности, в которой все вертелось вокруг ее сверхраздутого «я». Например, когда ей хотелось что-то поведать Минди, она никогда не сообщала ей об этом по телефону или электронной почте. Нет, для этого непременно нужно было встретиться за дальним столиком в каком-нибудь модном баре. В ее альтернативной вселенной Минди была Бобом Вудвордом, а сама Габриэль — Глубокой Глоткой