— Действительно, среди выпускников Терезианской академии славян почти не встретишь. Я поступал не без помощи отцовских связей в Вене.
— Тогда понятно. Как оказались в Полевом Генеральном штабе? Тоже по отцовской протекции?
— Нет. После служебной командировки в Италию на меня обратили внимание помощники фельдмаршала Конрада, тогда военного министра императора. И назначение состоялось.
— С какой целью вас послали в армию генерала Ауффенберга?
— Я доставлял секретную почту.
— Содержание документов вам известно?
— Нет, в руках я их не держал. Знаю, что это были директивные указания на продолжение наступления. И больше ничего конкретного, что могло бы вас заинтересовать.
Только после этого молчаливо сидевший Алексеев начал «свою» часть допроса. Но сначала он представился пленному чеху:
— Генерал Алексеев. Вам известна моя должность?
— Точно так. Вы начальник главного штаба русского «фронта.
— Мне бы хотелось у вас узнать некоторые сведения о планах фельдмаршала Конрада, вашего начальника.
— Готов ответить, ваше превосходительство. Но только я рядовой офицер связи и к оперативным планам не был допущен.
— Об оперативных планах фельдмаршала Конрада представление мы имеем. Меня интересует другое. Как в штабе фельдмаршала представляют группировки войск противостоящего русского фронта?
— Мне достоверно известно со служебных совещаний, что ваш фронт, называемый Юго-Западным и которым командует генерал артиллерии Иванов, состоит из трёх армий - 3-й, 4-й и 5-й и отдельного отряда силой больше армейского корпуса на берегах Днестра, у румынской границы.
— Когда проходило совещание, где вам доводился состав русского фронта?
— На пятый или шестой день после начала наступления армии генерала Ауффенберга.
— Были ли подобные совещания после?
— Да. Они проводились ежедневно начальником службы связи Полевого штаба с постановкой задач офицерам.
— И на них вас информировали о ходе боевых действий?
— Точно так. Всё делалось по инструкции фельдмаршала Конрада. Он требовал информировать офицеров своего штаба о всех важнейших событиях военного характера.
— Других армий в составе русского фронта, кроме 3-й, 4-й и 5-й, вам не называли?
— Нет, ваше превосходительство.
— Тогда, господин подполковник, у меня к вам вопросов больше нет. Теперь вы военнопленный русской армии, и на вас распространяются все статьи международного кодекса об отношении к взятым в плен военнослужащим. Можете идти.
Когда дежурный офицер с конвойным солдатом вывели чеха из кабинета, Алексеев обратился к полковнику гвардии Морозову: