Я долго размышлял в ту ночь. Маленькая «лампа Аладдина», или как ее ни называй, казалась важной для нашего поиска, но я и сам не знал почему. Не в силах смежить веки, я встал с кровати и принялся расхаживать по комнате. Внезапно меня осенило: статуэтка бога Луны больше подходила Урфе, чем Харрану. Голова представляет «человека на Луне», освящающей Цитадель; одежда из листьев деревьев ниже и голова рыбы у основания — пруды с их карпами. Мы знаем, что в Эдесе действительно существовал Храм Луны, стоявший стражем над рыбными прудами, где сегодня находится Мечеть Абдуррахмана. Вплоть до окончания царствования Абгара Великого в 212 году цари Эдесы определенно сохраняли действующий Храм Луны еще долго после того, как официально приняли христианство. В то время как другие храмы были снесены или превращены в церкви, в этом единственном храме в границах царского дворца исповедовалась старая религия. Позже, похоже, его здание было занято «Школой персов», высокую образованность которых признавали даже их противники. До сих пор над прудами возвышается башня храма, который, как утверждается, они пользовались. Размышляя над всем этим, пришел к выводу, что они могли использовать башню для наблюдений фаз Луны — вероятно, глядя на ее отражение в пруду внизу. Это было жизненно необходимо для людей, живших по лунному календарю.
Бог Луны имел большое значение для месопотамцев, ибо представлял воду и, следовательно, плодородие. Больше того, он отсчитывал время и был поэтому главным посланником невидимого бога, которого они, похоже, называли «господином всего» — Бе’элыпамин. Все древние религии, какими бы многобожьими они ни были, зиждились на понимании того, что выше и за видимой вселенной обитает невидимый бог — изначальный источник всего, что проявляется. В Египте его называли Атум, или Амун, в Персии — Ахурамзда и в Месопотамии — Бе’элыпамин. Поскольку же людям трудно думать о немыслимом или вообразить невообразимое, невидимый бог отождествляется в процессе объективизации с тем или иным небесным телом. В Египте им было Солнце, и поэтому там поклонялись Атуму-Ра — заходящему Солнцу. В Месопотамии — Луна, и Сина называли Син-Марилаха. Храм Сина в Урфе/Эдесе имел, следовательно, то же значение для месопотамцев, что и Храм Атума-Ра в Гелиополисе для египтян. Больше того, исход из Ура и похороны «отца» Авраама в Харране походили на перенос культуры. Если верно то, что Авраам родился в Урфе — подлинном Уре Халдейском, тогда именно она, а не Харран должна быть местом рождения культа Луны. И это похоже на правду, если иметь в виду наличие источников в Эдесе в отличие от обезвоженного Харрана. Внезапно, возможно, под влиянием «джина из лампы», я начал понимать значение Эдесы, почему она считалась столь важной девять столетий назад, во время первого крестового похода.