Боже, если в нем нет пуль, она станет мертвой женщиной.
В любом случае, скорее всего она умрет по любому.
— Мне так жаль, Ричард, — быстро произнесла она, пытаясь его отвлечь. — Я не хотела, я была неправа. Прости, я ошиблась.
Ричард нахмурился, и она подалась вперед, протянув к нему свободную руку.
— Пожалуйста, прости меня, пожалуйста, не оставляй меня…
Молния сверкнула, освещая внутреннюю часть «Мерседеса», и она поняла, как только он увидит, что она делает, он все поймет. Как только она сняла с предохранителя пистолет и начала поворачивать дуло к нему, он отстранился назад и ухватился за свой пистолет двумя руками, наставив его в открытое отверстие в стекле.
— Не называй меня Вирджиния! — Закричала она из всей силы своих легких, когда они оба нажали на курок.
Послышались громкие выстрелы, звон метала. Джин продолжала стрелять, закрыв глаза, рывком крутанувшись в сторону, пытаясь убрать свое тело с его прицела. У нее болели уши, глаза жгло, что-то было не так с ногой, но она держала палец на гребаном спусковом крючке, а автозагрузчик поставлял патроны, пока барабан не окажется пустым.
И все же она старалась держать руку устойчиво, хотя тряслась всем телом, ее затылок неоднократно о что-то стукался.
Что это за звук?
Он был какой-то ритмичный…
Это она издавала его? Она стала задыхаться. Щипение по-прежнему слышалось из-под капота спереди машины. Дождь стал меньше, он как бы поглаживал капот, крышу, лобовое стекло, как кошки своими мягкими лапками.
На мгновение взглянув перед собой, и каждый раз, когда она моргала, она видела лицо Ричарда. А потом своего отца. И Ричард… два человека превратились в одного, как амальгама друг друга…
— Джин.
От звука, лишенного эмоций, голоса она дернулась и снова посмотрела вверх на прозрачную крышку люка.
— Опусти пистолет, Джин, — произнес лишенный эмоций голос.
Открыв рот, она спросила с растерянностью:
— Господи?
Самюэль Ти. лежал на Пфорде в грязи, в шести футах от водительской двери «Мерседеса», и думал, что его, как только не называли за всю его жизнь. Но так никогда.
Также он никогда не спасал никого от пуль.
Так что, можно сказать, что сегодня все было впервые.
— Лежи смирно, ублюдок, — прошипел он.
Он говорил в ухо Ричарду Пфорду, сохраняя свой голос низким, но ему хотелось сделать совсем другое — пальнуть в череп этому ублюдку и засунуть его в болото.
Хотя, возможно, это было из-за принципов, чем из-за понимания.
— У меня твой пистолет, — грубо сказал он ему. — Если ты двинешься, я выстрелю в тебя… я убил оленей больше, чем ты. Также я хорошо умею их потрошить, и уверяю тебя, у меня не возникнет проблем, чтобы все это повторить. Кивни, если ты понял, о чем я.