Наконец его взгляд скользнул к людям на диване посередине. Томас и его пара Инес, она была более привлекательной в жизни, чем на фотографиях, заметил лон, улыбаясь им, а затем, наконец, он повернул взгляд на темноволосую женщину на другом конце дивана. Она выглядела так же, как ее мать, Розамунда, и он вздохнул ее имя:
— Джини.
— Меня зовут Жанна Луиза, сэр, — сказала она немного жестко, как будто подозревала, что он этого не знает.
Арманд заколебался, но потом Эш немного подтолкнула его, и он схватил ее за руку и двинулся через комнату, чтобы встать перед дочерью, которую он не видел в течение столетия. Глядя вниз на нее, он прочистил вдруг пересохшее горло и сказал:
— Мы назвали тебя Жанна Луиза, но твоя мать и я звали тебя, Джини, пока ты у нас была, когда была ребенком, и я думал о тебе, как о Джини с тех пор.
— О-о, — пробормотала она, выглядя так, как будто не знала, что сделать или сказать.
Арманд мог бы посочувствовать, но сам был в такой же ситуации, Эш успокоительно сжала его руку, и он снова прочистил горло и сказал:
— Я очень рад наконец-то познакомиться с тобой, Джини. Фотографии, которые присылали мне Николас, а затем Томас, когда я просил их, на протяжении многих лет просто не передавали твоей красоты, в отличии от реальности. Прости, что я пропустил впервые годы твоей жизни, и твои первые слова, и мне бы очень хотелось быть на твоем выпускном. Ты прекрасно выглядела в своем синем платье. Хотел бы я быть там, чтобы сказать тебе, как я горжусь, и что твоя мать тоже была бы горда тобой. Я…
Арманд замолчал, хрюкнув, когда Жанна Луиза вдруг катапультировалась вверх с дивана и бросилась на него. Он отпустил Эш, чтобы поймать свою дочь, кинувшуюся к нему на грудь, он почувствовал, как ее тело трясется от бесшумных рыданий, и закрыл глаза, держа свою дочь впервые с тех пор, как ей было всего несколько месяцев.
— Ты будешь на других важных событиях, — сказала она голосом, приглушенным его грудью. — Ты можешь отвести меня по проходу к алтарю, когда я встречаюсь с моей пожизненной парой, и ты сможешь забрать его, когда он упадет в обморок при рождении нашего первого ребенка, и… и все такое, — заверила она, погладив плечо, как если бы он нуждался в утешении.
— Вы расстраиваете мою Ли, Арманд, — вдруг сказал Люциан, успокаивающе. — Садитесь и выведите Николаса из его страданий.
— Он не расстраивает меня, дорогой, — сказала Ли заплаканным голосом. — Я просто плачу, потому что счастлива за Жанну Луизу.
— И я. — вздохнула Маргарет.
— И я, — добавила Инес, и Арманд оглянулся вокруг, поняв, что все женщины стирают слезы. Даже у Эш в глазах стояли слезы.