— Я вижу, — медленно протянул Арманд, его глаза подозрительно сузились на брате. — И она согласилась остаться на моей ферме, ничего не делая, в течение нескольких недель?
— Я сказал две недели, — отметил он, избегая его взгляда. — И, как я уже сказал, даже она не смогла ослушаться прямого приказа Совета.
— Итак, она не особо счастлива, — предположил сухо Арманд.
Люциан пожал плечами.
— Она слишком вежливая, чтобы выплеснуть это на тебя…, наверное, — добавил он с усмешкой, а потом предложил, — Просто займи ее чем-нибудь. Бери ее на пикники и на катания на лошадях, или займи тем, чем вы — деревенщины занимаетесь.
— Деревенщина? — повторил с отвращением Арманд.
Люциан закатил глаза.
— Просто отвлекай ее, и я позвоню в ту же минуту, когда будет безопасно для нее вернуться в Торонто и работать. — Он начал подносить кусок говядины к губам.
Вилка была почти у его губ, когда он вдруг посмотрел мимо Арманда и замер. Его глаза расширились, проклятие слетело с его губ, и тогда он почти прошипел:
— Я убью ее.
— Кого? — спросил с замешательством Арманд, а потом перевел взгляд в ту сторону, в которую смотрел Люциан, казалось, он замер. Он смотрел мимо него на темную дорогу снаружи. Арманд повнимательнее всмотрелся в длинный участок темного шоссе, там медленно приближалось пламенное видение того, что было мотоциклом с красными, желтыми и оранжевыми светодиодами вокруг шины и через весь мотоцикл, что делало его похожим на мотоцикл в огне, ревущий по дороге. Это было чертовски великолепное зрелище.
— Эш, — выплюнул Люциан, наконец ответив на его вопрос. — Это она.
Мотоцикл проревел на парковку у кафе, разбрызгивая гравием, а затем замедлился на остановке рядом с пикапом Арманда. У него было время поближе рассмотреть множество огней на машине до того, как двигатель заглушился и всадник слез. Женщина была высокой, по крайней мере, шесть футов (183 см.), и выставляла на показ все свои мышцы, обтянутые черной кожей, в которую она была одета. Она также двигалась с хищной грацией пантеры.
— Она выглядит так, будто родилась, чтобы ездить, — пробормотал Арманд, его глаза пожирали ее.
— Еще она родилась, чтобы раздражать, — пробормотал Люциан.
Арманд взглянул с любопытством на своего брата.
— Почему раздражать?
Рот Люциана искривился с раздражением, но он признался:
— Я сказал ей быть менее заметной.
— Ах, — пробормотал Арманд, закусив губу, чтобы удержаться от улыбки. Это было редкостью, когда человек, бессмертный или нет, шел вопреки приказу Люциана, и он не мог не удивиться, что Эш д'Ауреус была, видимо, одной из них. Это было далеко от того, чтобы быть незаметной. Наверняка, все повыглядывали из окон каждого дома, мимо которых она проходила, а их пальцы возбужденно набирали номера на телефонах, распуская слухи о суперкрутом мотоцикле, который только что проезжал мимо их домов. Это будет главной темой разговора завтра в забегаловке, те кто видел это будут описывать для тех, кто не видел. В этом небольшом сообществе не было тайн.