Арманд тогда начал расследовать смерть своих умерших жен, тихо и максимально незаметно, насколько это возможно, но много веков прошло с тех пор, как Сусанна умерла, и век прошел между смертью Алтеи и Розамунды, и, насколько он мог сказать, все три смерти казались на поверхности просто невезением.
Все-таки, какая-то часть его не могла так легко признать, что подозревала, что был кто-то еще, кто был причиной этих несчастных случаев. Проблема была в том, что, насколько он мог сказать, не было никого, кто присутствовал бы при всех трех смертях, кто мог бы быть виновным. У него не было никого, на кого он мог указывать пальцем. Несмотря на это, Арманд сделал все, что мог, чтобы защитить тех, кто еще остался в его жизни, о ком он заботился. Он в основном ушел из их жизней и общества в целом, оставаясь на своих фермах и отказываясь показывать, что он заботился о своих детях или о ком-нибудь в семье из-за страха, что они могут вдруг стать мишенью.
Иногда он не мог отказать Люциану во встречи с ним, и не мог не видеться с Николасом, их встречи с сыном всегда был тайными и короткими, когда он мог улизнуть с фермы для этих встреч, и не мог отказаться от получения новостей о Томасе и Жанне Луизы, и остальных членов семьи. Когда Николас кинулся в бега пятьдесят лет назад, Томас занял его место, встречи с ним всегда проходили в небольших ресторанчиках в городе, он передавал ему последние фото Жанны Луизы и свои и рассказывал Арманду, как идут дела.
Арманд знал, что Томас не понимал, почему он это делал. Он также знал, что его сын думал, что он был жестоким и полубезумным ублюдком, который не хотел видеть Жанну Луизу, но он не мог объяснить ему. Как бы глупо это звучало, если бы он сказал, что просто… чувствует, что его жены не погибли в несчастных случаях, и что он боялся, что в отсутствие пары или жены, кто-нибудь, кого он любит, вдруг пострадает от несчастного случая? Если бы он поделился с этим с Николасом или Томасом, он подозревал, что один из них или сразу оба не обращали бы внимания на его предосторожность и привезли бы Жанну Луизу к нему, в одну из их встреч, сюрпризом.
Если честно, Арманду бы понравилось это. Его сердце болело по тому, что он даже никогда не говорил со своей дочерью, но, поскольку в его жизни умирали женщины, о которых он заботился, будь он проклят, если будет даже намеком рисковать жизнью девочки.
Теперь ему нужно беспокоиться о Эш. Он хотел бы думать, что она была в достаточной безопасности, что он был единственным, кто знал, что она в его доме, но он бы солгал себе. Арманд не сомневался, что миссис Рэмси, вероятно, сидела на телефоне все утро, рассказывая всем, что узнала, что у него на ферме женщина, и это было даже прежде, чем она увидела Эш. Он был так же уверен, что, когда уехали из дома, прежде чем они даже выехали на дорогу, миссис Рэмси вернулась к тому же самому телефону, описывая Эш в мельчайших деталях, чтобы все ее подружки смогли повторить каждое слово. Теперь о присутствии Эш будет известно всем в маленьком городке, и новости будет сплетаться все дальше в сплетни. Он просто надеялся, что это не распространится достаточно далеко, чтобы подвергнуть ее опасности.