— Если говорить об эмоциях, я полностью на твоей стороне, — сказала Надя, — не об этом надо беспокоиться.
— И в чем проблема? — спросил Бекстрём. — О чем мне следует беспокоиться?
— Проблема возникнет, если окажется, что она права, а ты ошибаешься, — ответила Надя.
— Так что мы говорим прокурору? — поинтересовался Стигсон. — Если она будет интересоваться, чем мы, черт возьми, занимаемся, — уточнил он.
— Мы делаем именно то, о чем она нас просила, — ответил Бекстрём. — О том же, чем мы фактически занимаемся, естественно, ни звука.
«То, что Стигсон не отличается большим умом, я уже знал, — подумал он. — Хорошо еще, всегда делает то, что ему говорят, и это его единственное преимущество».
— Отлично, — сказал Стигсон с такой же восторженной миной, как и у его шефа.
— Да, — буркнул Бекстрём. — Приятно слышать, что, по крайней мере, между мной и тобой полное согласие.
47
Как только Бекстрём удалился, Анника Карлссон взяла бразды правления в свои руки и распределила работу. Стигсону, Олссон и Олешкевичу досталось разложить по полочкам всю жизнь Джейди Кунчай, тогда как она сама намеревалась заняться тем же в отношении Даниэля Джонсона. А если кого-то интересовала причина именно такого разделения труда, в этом не было никакой тайны. Просто, по ее мнению, сбор информации об их возможной жертве мог оказаться более трудоемким заданием, чем о ее шведском муже.
— Насколько я понимаю, ты хочешь иметь все биографические данные Джейди Кунчай? — спросила Кристин Олссон.
— Да, и все иное, как-то ее характеризующее. Показывающее, что за человек она была. Никто ведь из нас не встречался с ней. Нам надо создать для себя полную картину. Раньше подобное называлось большой и малой биографией, — объяснила Анника Карлссон. — Начните с маленькой, а если вам удастся продвинуться еще дальше, меня это очень обрадует.
— Я поняла, — кивнула Кристин Олссон. — Плюс все, что может иметь отношение к нашему преступлению. Вроде лодки и старой мелкашки.
— Да, или пластикового пакета из магазина «Лидл», или банки с колбасой с жирным актером на этикетке, о которой болтал Бекстрём, — добавил Стигсон.
— Точно, — подтвердила Анника.
— При этом я не хочу, чтобы вы разговаривали с кем-то, знавшим Джейди, не спросив предварительно разрешения у меня, — сказала она. — Однако об этом Стигсон знает столь же хорошо, как и я.
— Нельзя будить спящего медведя, — объяснил Стигсон.
— А что нам говорить, если прокурор захочет узнать, чем мы занимаемся? — спросил Олешкевич.
— Вам необходимо алиби, чтобы вы могли поддерживать ее в хорошем настроении, и это еще одна причина, почему я поручила вам именно Джейди. Если прокурор спросит, говорите, что собираете сведения о ней, поскольку, как вы поняли, произошла какая-то ошибка с ее данными, повлиявшая на идентификацию. И обязательно свяжитесь с миграционным департаментом. У них наверняка есть масса бумаг о ней, которые смогут вам пригодиться при составлении описания личности. А если прокурор поинтересуется, то говорите, что просто пытаетесь выяснить, что там за проблемы с ней: перепутали ее ДНК или еще как-то намудрили. Ну, вы же понимаете ход моих мыслей?