— Вот как, — сказала Анника, убив еще одного комара, сосавшего кровь из ее коричневого от загара бедра.
— Тебе следовало подумать об этом. — Бекстрём озабоченно покачал головой.
— Да, конечно. Хотя я не сделала этого.
— Никакого средства против комаров ты конечно же тоже не взяла с собой, — констатировал Бекстрём с невинной миной, сунув руку в свою туристическую сумку.
— Нет, к сожалению.
«Сейчас ты должна воспользоваться случаем», — подумала Анника Карлссон. Что, собственно, ей мешало? Никаких свидетелей поблизости.
— Ты можешь взять у меня, если хочешь, — предложил Бекстрём и достал маленькую зеленую пластмассовую бутылочку. — Это масло для джунглей. Я предпочитаю его при таких экспедициях. Очень эффективно действует, кроме того, на удивление хорошо сочетается с лосьоном после бритья.
— Спасибо. — Анника Карлссон взяла у него средство от комаров.
«Ты только что спас себе жизнь», — подумала она.
— Ах, ерунда, — произнес Бекстрём с легким вздохом. — Скажи мне, если захочешь пить. У меня есть минералка, тоник и кола. Но я боюсь, ничего покрепче.
Ниеми и другие полицейские двигались за Эдвином и, судя по прежним следам, шли по старой звериной тропе. И это соответствовало наблюдениям, сделанным Эдвином днем ранее. Если верить ему, на острове обитали кабаны. И было их немало, судя по многочисленным следам, которые он обнаружил, пока искал грибы и ягоды.
Ниеми ограничивался кивками, внимательно изучая окружающую их местность.
«Чистые джунгли, нам будет нелегко», — пришел он к выводу. Непроходимые кустарники, плотные заросли берез, орешника и осин, низкорослые сосны и ели, чьи нижние ветки касались земли, ковер из ягодников — черники и брусники. Топкие участки, чередующиеся с просто пропитанной водой почвой, где залегавшая ниже скальная основа нигде не выходила на поверхность.
— Сейчас двадцать метров осталось, — прошептал Эдвин, схватив Ниеми за предплечье. — Ты же просил предупредить об этом, — добавил он.
— Хорошо, Эдвин, — сказал Ниеми, кивнул кинологу, и тому понадобилось лишь одно движение рукой, чтобы его овчарка отправилась в путь по тропинке впереди них и исчезла среди кустов.
Всего через несколько секунд они услышали ее лай. Самое большее в двадцати метрах от них, поскольку они все еще видели красный шнур, который кинолог прикрепил к ошейнику собаки перед тем, как отпустил ее.
— Так мой Сакко лает, когда находит мертвечину, — констатировал хозяин овчарки.
Сакко лежал на земле в полуметре от еловой ветки, торчавшей из ягодного куста. В паре метров в стороне находилась лисья нора, о которой рассказывал Эдвин. Плавно закругленный холм, поросший кустарником, на пару метров возвышавшийся над окружающей территорией.