С погодой тоже повезло. Полный штиль и солнце, и единственным недостатком было то, что уже на второй день пришлось совершить незапланированную поездку на остров Экерён для пополнения запасов воды и прохладительных напитков.
Найденный в первый день пластиковый пакет из супермаркета «Лидл» уже отправили в Линчёпинг вместе с сопроводительной бумагой, где содержалась просьба провести обычные исследования на возможные отпечатки пальцев, следы ДНК и все иное, что могло иметь интерес для расследования.
А утром в пятницу их ждала еще одна находка в раскопанном погребе, не принадлежавшая к разряду костей или прочих останков жертвы. Она лежала в паре сантиметров под верхним слоем земли, который удаляли с пола.
«Расследование становится все более странным», — подумал Ниеми, подняв пластиковый пакет, куда положил свою добычу. Сначала старый священник, родившийся в девятнадцатом веке и, вероятно, умерший полстолетия назад, давший ему путеводную нить. А сейчас известный актер, предположительно, такого же возраста, как пастор Линдстрём, явно жаждавший вступить с ним в контакт. Пусть он тоже переселился в мир иной еще до того, как Ниеми появился на свет.
Внутренний голос подсказывал ему, что пришло время поискать обоих через Гугл. Никакого пастора Линдстрёма он не нашел, хотя, будь тот еще жив или умер недавно, это наверняка удалось бы сделать. Зато актер упоминался, хотя он и скончался за три года до рождения Ниеми.
Почти тридцать тысяч раз, хотя после его смерти прошло пятьдесят лет.
«Интересно, какие мысли одолевали бы его в наше время?» — подумал Ниеми.
32
Надя потратила вторник и среду на изучение материалов расследований в отношении оставшихся восьмидесяти пяти женщин, которых ей не удалось отсеять при первой попытке, поскольку отсутствовала их ДНК. Сама она смогла сделать это сейчас относительно почти шестидесяти из них, даже не имея генетического кода и не обращая внимания на тот факт, что их жертва «вероятно» являлась уроженкой Юго-Восточной Азии. Они просто были слишком молодыми или старыми, слишком высокими или низкими, слишком больными или полными, имели слишком плохие зубы или не тот цвет волос, чтобы соответствовать останкам, которые Ниеми и его помощники сейчас в нужном порядке раскладывали на столе в палатке на острове Уфердсён.
Ведь теперь, по мнению их собственного судмедэксперта и остеолога, они знали наверняка, что речь шла о женщине на момент смерти возраста от двадцати до сорока пяти лет, вероятно, вполне здоровой, даже хорошо тренированной. Она, скорее всего, никогда не рожала, и, судя по длине найденных в погребе бедренных костей, имела рост от 155 до 165 сантиметров, а также здоровые зубы и длинные черные волосы без намека на седину.