— Это, топ pappillon, «Клуб Гироуд».
Каталина удивленно оглянулась.
— Не знала, что он является частью отеля.
— Потому что где находятся клубы, знают лишь их члены, и только они да еще сотрудники знают, как туда попасть. Например, сюда ведет только специальный лифт, на котором мы и поднялись.
Каталине доводилось слышать про такие секретные клубы, но, разумеется, она ни разу в них не бывала. Частный клуб знаменитого плейбоя никогда не входил в список мест, что свободно могла посетить принцесса-девственница.
Натаниэль рассмеялся.
— А чего ты ждала? Стриптизерш и официанток топлес?
— Что-то вроде того, — признала Каталина.
— По выходным мы иногда проводим мероприятия со взрослой тематикой, но даже там нет ничего не подобающего для высокородной принцессы. Правда, есть у нас пара отдельных помещений, где, по слухам, гости вытворяли безумные вещи, — наклонившись вперед, шепнул он, обжигая ухо горячим дыханием.
От близости Натаниэля, непривычной атмосферы и ритмичной музыки Каталине стало сложно дышать.
— Пойдем, — он взял ее за руку, — представлю тебя.
За час общения с гостями, которые даже не пытались скрыть удивление, Каталина и сама начала удивляться.
— Можно подумать, они не верят, что я действительно настоящая.
— У тебя всегда был некий ареол загадочности, — шепнул он, легонько поглаживая ее по талии. — Хочешь посмотреть мой кабинет?
— Конечно. И одним кабинетом я не ограничусь. — Она сама не знала, откуда пришли эти слова, но за последние дни желание переросло в настоятельную потребность обладать этим мужчиной и самой быть его.
И осознание, что совсем скоро придется отдать паспорт и свободу отцу, ее лишь подстегивало.
Она неоднократно открывала рот, чтобы все рассказать мужу, но каждый раз что-то ее останавливало. В конце концов, она же не знала, как он себя поведет. И то, что при каждой возможности они отдавались неистовому умопомрачительному сексу, вовсе не означало, что она действительно для него что-то значит.
И если бы она сказала, что никогда не сможет покинуть Монте-Клер, а в его глазах не отразилось ничего, кроме безразличия, она бы этого не вынесла.
Но в одном Каталина не сомневалась. Ребенок ему небезразличен.
Отдав отцу паспорт, она все объяснит Натаниэлю. И пусть себя она спасти и не в силах, но ее муж и ребенок будут свободны.
Отведя ее в самый обычный кабинет, почти ничем не отличавшийся от того, что был дома, Натаниэль жадно впился губами ей в губы.
— Нужно торопиться. Иначе гости задумаются, где и чем мы заняты, — шепнул он, слегка отстраняясь.
Низ живота мгновенно налился сладкой истомой, словно ее тело уже научилось отвечать на его первое прикосновение.