Ясненько. Меняя тактику, я спрашиваю:
— У тебя есть ванна?
Его озадаченное выражение лица выдает замешательство.
— Да, есть.
— Хорошо, пойдем. Думаю, я понежусь в горячей воде. Я была в дороге весь день.
Я следую за ним к лифту, где он вставляет специальный ключ и нажимает кнопку верхнего этажа. Не удивительно, что в поисковике выскочил этот адрес, когда я его искала. Это здание не только его бизнес, но и место жительства. Риз действительно погрузился в этот мир, и мне хотелось бы больше понять и эту среду, и этого мужчину, в которого он превратился, пока меня не было.
— Ты так и не ответил на мой вопрос, — говорю я, наконец-то ощущая полный эффект от выпитого алкоголя. Я сонная и пьяная, и сейчас могу сказать что угодно.
— И что это был за вопрос? — он чересчур контролирует свой голос, и это меня раздражает.
— Ты, я, — я приподнимаю одну бровь.
— Ты должна быть более конкретной.
Чтоб его. Отбрасывая всякую осторожность, я облизываю свои губы, отмечая, как он взглядом прослеживает это движение.
— О тебе, трахающем в меня сзади. И обо мне, выкрикивающей твое имя.
— Я говорил тебе. Мне нужно поговорить с Хейлом.
— И что ты скажешь? — возмущаюсь я в ответ.
— Я не сделаю этого снова без его одобрения.
— Тогда ничего и не случилось…
Ничего, кроме разбитого сердца и шести долгих лет траура. Для меня это была первая любовь, но для него — давняя история, и дерзкий тон мужчины, находящегося передо мной, является тому доказательством.
— Случилось достаточно.
Лифт дергается, останавливаясь, и когда открываются двери, я следую за Ризом по тускло освещенному коридору, а жалящая боль отказа тревожит меня при каждом шаге.
Он идет передо мной, и когда на мгновение бросает быстрый взгляд назад, мне очень хочется разглядеть выражение его лица. Помимо судорожно сжатой челюсти и напряженной позы, ничто не выдает его мыслей. Возможно, было ошибкой идти сюда.
Когда он отпирает дверь и впускает меня внутрь, взрывается бомба. Риз толкает меня спиной к стене и обрушивает на меня свои губы. Его рот горячий, требовательный и нуждающийся, говорящий на языке, который я легко понимаю.
Сразу же каждый нерв в моем теле, мурлыча, возвращается к жизни. Да, да, да! Вот почему я сюда пришла, именно за этим. От одного лишь его присутствия все мысли вылетают из моей головы, и я могу только чувствовать. Я целую его в ответ, облизываю его язык, не в силах сдержать стон, когда прижимаюсь близко к его телу.
Но внезапно он отстраняется, и я уже скучаю по его твердому телу, нависшему надо мной.
— С тех пор, как ты ушла, многое изменилось, — говорит он. —