Говоря так, бабушка вывела женщину на лестницу и быстро захлопнула за ней дверь.
— Смотрите у меня, никому не отпирайте, — предупредила Марзея и строго посмотрела на нас из-под своих угольных бровей.
Мы вернулись в комнату. Эля легла в постель. Я села за уроки. Бабушка вернулась к картофельному тесту — оно стало совсем коричневым. Все почему-то молчали.
— А может, она совсем и не нищенка, — вдруг изрекла Эля. — Может, она, наоборот, графиня.
Я прыснула.
— И нечего смеяться, — обиделась Эля. — Если хочешь знать, так очень часто бывает.
— Что графиня притворяется нищенкой? — съязвила я. — Ты что, сама видела или вычитала где?
— Не обязательно графиня. Я вообще говорю. Между прочим, — не сдавалась Эля, — она похожа на графиню. Они всегда такие бледные. Это потому, что они уксус пьют. Не веришь?
— Не болтай глупостей, — не выдержала бабушка. — Графинь теперь нет.
— А куда же они делись? — спросила Эля. — Ведь не может быть, чтобы все исчезли. Хоть одна должна была остаться.
— Помолчи, — сказала бабушка. Она определенно была не в духе.
Меня вообще-то тоже интересовал вопрос, куда могли подеваться все графини. Но я не решилась спрашивать.
А ночью мне приснился сон: будто на улице поднялся страшный ураган. Молния так и сверкала. Деревья трещали от ветра. И вдруг в окно кто-то постучал.
— Кто там? — спросила я, дрожа от страха.
— Это я, графиня, — раздался слабый голос. — Открой мне дверь, девочка.
— Я не могу, — зашептала я, — бабушка не велела никого впускать.
— Но это же я, графиня. Ты что, не узнала меня? Я промокла до костей. Кажется, у меня начинается воспаление легких.
— Но бабушка спрятала куда-то ключ, — в отчаянии зашептала я.
— Тогда открой окно. Только поторопись, девочка.
— Как же я открою окно? Ведь мы уже поставили вторую раму. А вы не смогли бы влезть в форточку?
— Не знаю… — сказала графиня растерянно. — Я никогда не лазила в форточки. Но я попробую…
Я вскочила с постели и стала ощупью пробираться к окну. В темноте я наткнулась на стул, и он повалился. Раздался ужасный грохот.
— Что такое, что случилось, кто-нибудь лезет? — закричала испуганная бабушка.
И тут я проснулась. Я действительно стояла на полу около упавшего стула. А за окном, замороженным и пушистым, плыла светлая, тихая ночь. Ни молнии. Ни урагана. Ни графини.
— Да нет, бабушка, это я, — сказала я и нырнула под одеяло.
Утром я проснулась и все забыла.
Бабушка жарила картофельные оладьи. Эля вырезала из бумаги кукол, радуясь тому, что у нее ангина и можно не идти в школу. А на стекле блестели под солнцем целые джунгли, нарисованные морозом. И я подумала, что, когда вырасту, обязательно стану путешественником, как Миклухо-Маклай.