– Твоя собака? – спросил он.
– Ик… ик… ик… – только и смог ответить я, прижимая Кыша к груди.
– Сероглазов! Я ещё раз спрашиваю: TBOЯ собака?
– Ма… ик… ма… ик, – снова заикал я.
На моё счастье, рядом со мной оказалась Снежка. Она раза четыре стукнула меня по спине кулаком, я перестал икать, немного опомнился и наконец ответил:
– Это не собака, он ещё щенок.
При этом я с благодарностью взглянул на Снежку. Не стукни она меня четыре раза по спине, все продолжали бы хохотать, а я ещё глубже провалился бы сквозь землю.
– Вета Павловна, продолжайте занятия. Мы с Сероглазовым зайдём ко мне в кабинет… Всем! Живо по классам! – сказал завуч, и всех как ветром сдуло из коридора.
Миска всё ещё стояла на подоконнике и шипела тихо-тихо, как проколотый футбольный мяч.
Мы с завучем остались одни в пустом огромном коридоре. Кыш внимательно смотрел на завуча, забыв про кошку. Он понимал, что завуч опасней для него и для меня, чем кошка, и собирался зарычать. А завуч смотрел на Кыша и на меня.
Потом мы зашли к нему в кабинет. Завуч сел за стол, долго думал и спросил:
– Тебе, Сероглазов, нравится учиться в школе?
– Сначала не нравилось, а теперь… ничего… нравится, – сказал я, решив с этой минуты ничего и никого всю жизнь не бояться.
– А ты знаешь, что у тебя испытательный срок?
– У всех у нас испытательный срок, – сказал я, нарочно вздохнув поглубже.
– У кого это – у всех? – спросил завуч. – У меня, например, нет испытательного срока.
– Кышу моя мама назначила испытание на неделю… и если вы скажете… его исключат… то есть выгонят от нас… Не говорите… Я больше не буду! – попросил я.
– Так… так. Значит, у вас обоих испытательный срок? Тем более и ты и он должны быть образцом поведения. А что мы видим? Один приносит второго в класс, а второй нападает на беззащитную кошку. И оба срывают урок. Зачем ты его принёс?
В кабинете завуч был совсем не такой страшный, как в коридоре. Он ждал моего ответа, постукивая карандашом по столу.
Я подумал, что если рассказать всю правду, то может попасть Снежке. Ведь я только проспорил желание, а само-то желание придумала она, а не я. Врать завучу мне не хотелось, а что делать, я не знал.
Я стоял и помалкивал, а завуч ждал и постукивал карандашом по столу. И страшней всего было то, что я ничего не мог придумать лучше правды.
Вдруг раздался стук в дверь.
– Войдите! – сердито сказал завуч, и в кабинет неожиданно вошла Снежка.
Лицо у неё было заплаканное, нос распух, а красный бантик на косичке совсем потемнел. Снежка с горя изжевала его, как Кыш папин галстук.
«И она тоже что-то натворила?» – подумал я.