Папа ещё восхищался золотыми руками хирургов и доказывал маме, что такие опыты необходимы для всего человечества. И что если одному человеку пересадили чужое сердце, то это сделано благодаря опытам на тысячах собак, обезьян и других животных…
– Быстрей! Быстрей пошли туда! – заторопил я папу.
– Сегодня поздно. Подождите до утра, – посоветовал Николай Иванович.
– А ночью там делают опыты? – спросил я.
– Нет, не делают. Я знаю. Там мой сосед работает, – сказал Николай Иванович.
У меня немного отлегло от сердца.
– Ну что ж, подождём до утра, – решил папа. – Вы, случайно, не стеклодув? – спросил он, показав на полки с выдутыми фигурами.
– Да. Стеклодув. Устраиваюсь на другое место.
– Я приглашаю вас в свою лабораторию. Хороший стеклодув нужен вот так! Держите адрес. Не пожалеете.
– Зайду. Посмотрим, – сказал Николай Иванович. – Ты как назвал пса? – спросил он меня.
– Кышем. Вы, наверно, ему кричали всё время кыш! Кыш отсюда! – ответил я.
– Да. Я его взял к себе, не подумав о всякой мороке, – согласился Николай Иванович. – Ну, а у вас он натворил дел?
– Кое-что было. Но он же ребёнок, то есть щенок… не без этого, – грустно сказал папа.
Мы попрощались и на всякий случай пошли к институту, в котором мог находиться Кыш. Только по дороге Снежка попросила папу позвонить к ней домой и сказать, что она со взрослыми и скоро вернётся.
Здание института было серым, с тремя колоннами. Ни в одном окошке не горел свет.
Мы, прислушиваясь, прошли вдоль чугунной решётки ограды. Мимо нас проезжали троллейбусы и машины, но всё равно мне казалось, что я слышу отдалённый собачий лай.
– Не бойся. Если он там, мы его выручим, а если нет… дело хуже, – сказал папа. – Только возьми себя в руки. Будь мужчиной. Не ныть!
Мы проводили Снежку до дверей её квартиры и позвонили. И вдруг дверь открыла Вета Павловна! Она была в боксёрском полосатом халате и с белыми железками в волосах. Я зажмурил глаза и разожмурил, но это всё-таки была Вета Павловна. Папа был удивлён не меньше, чем я.
– Да говорите же! Нашли? – спросила наша учительница.
– Пока нет. Но найдём, – сказал папа.
Мы ушли. Мне было не до того, чтобы узнавать, почему Снежка скрывает, что наша учительница её мама. А может, соседка? Или тётя? Может, и завуч и директор не знают, что Снежка и Вета Павловна ближайшие родственники? Всё-таки интересно! Очень интересно! Вот найдётся Кыш, и я всё выясню! Вдруг по дороге домой я остановился и сказал:
– Пап! А дядя Саня?
– Что – дядя Саня? – рассеянно спросил папа.
– Так он же следователь! Ты сам говорил!
– Он следователь по особо важным делам, – сказал папа.