Посмотрев вдаль, он снова сел в машину, и мы поехали дальше.
Кыша, наверно, укачало. Он дремал у меня на коленях. Мне было страшней, чем в самолёте, особенно на поворотах, и я один раз ахнул, а шофёр сказал:
– Это ерунда. На старой дороге виражи покруче.
Потом я тоже задремал, проспал Ялту и проснулся, когда машина вдруг остановилась. А остановили её двое мальчишек и одна девчонка. Она сказала, когда Василий Васильевич открыл дверцу:
– Здравствуйте! Мы пионерский патруль. А вы приезжие?
– Да. Кроме водителя, – ответил Василий Васильевич.
– Добро пожаловать в Крым! – сказала девчонка. – Очень просим вас не жечь в лесу костры, не вырезать своих имён на стволах деревьев, не сорить в парках и на пляжах, любить и уважать домашних животных. Извините! Всего хорошего.
– Счастливо отдыхать! – сказал один из мальчишек. На груди у него был настоящий бинокль, и в руке он вертел настоящий свисток.
Я подумал, что это интересное дело – останавливать машины, ловить поджигателей лесов, смотреть в бинокль с такой верхотуры на море, и попросил ребят:
– Примите нас к себе в патруль. Мы с Кышем умеем разоблачать и ловить преступников!
– Ловить! Ха-ха-ха!
– Разоблачать! Ха-ха-ха!
– Сыщики! Ха-ха-ха!
Все трое покатывались от хохота, показывая на меня пальцами, пока Кыш не зарычал и не залаял. Шофёр в это время проверил уровень масла в моторе.
– Скучно тебе здесь не будет. На пляжах полно ребят. Найдёшь друзей, не волнуйся, – сказала мама.
И мы поехали дальше…
– Алупка! – вдруг сказал папа. – Я не был здесь десять лет! Вон дворец… парк… кино… Хаос…
Сверху да ещё на ходу я не смог различить ни дворца, ни парка и не заметил никакого хаоса. Наоборот, везде, куда ни посмотришь, был виден порядок и везде гуляли люди. И чувствовалось, что они не спешат на работу, никуда не опаздывают, а просто отдыхают.
Наша машина остановилась около каменных ворот, прямо у белокаменного льва. Я вылез, подошёл к нему, погладил по гриве и прочитал на лапе, на которую лев положил свою громадную голову, корявые буквы: «Нет в жизни счастья. Вася».
Потом я подошёл к машине и услышал, как Торий говорил Василию Васильевичу:
– Благодарю. Сколько я должен за проезд?
– Вы ничего не должны. Спрячьте, пожалуйста, деньги, – ответил тот и сказал папе, маме, Милованову, Феде, мне и Кышу: – Вы тоже не беспокойтесь… Иван Иванович! Пожалуйста, добросьте Ирину Дмитриевну, парня и пса до их дома. Ведь вы будете жить не в «Кипарисе»?
– Нет, нет. Они на частной квартире, – ответил за маму папа. – В доме Ершовой. Высокая улица, дом 7.
Мне показалось, что, услышав фамилию тёщи папиного сослуживца, Василий Васильевич что-то хотел спросить, но потом передумал и сказал папе: