Человечество – словно море. Море есть совершенство. Оно всегда переменчиво, прекрасно и одновременно пугающе. Оно может быть зеркально гладким, но стоит нагрянуть порыву ветра, как возникают волны. За короткое время может подняться шторм. Море – как человечество, где все поверхностное лежит на поверхности, а все основательное залегает на глубине. Естественно, что имеются и промежуточные уровни.
Ветер – это жизненная трудность, жизненный урок. Лишь только ветер делает из эмоции стресс. Стресс возникает только из эмоции.
Кто преодолел страх, тот научился плавать.
Кто освободился от страха, тот научился нырять.
Но ныряющих на глубину мало… Морское дно – это мечта. Кто осмеливается и умеет нырять, того шторму не достать. Чем глубже нырять, тем меньше беспокоит шторм. Даже самой высокой волне никогда не достичь дна.
Поверхность моря есть уровень эмоций, который на всякий порыв ветра отзывается волнами. Чем крепче ветер, тем сильнее эмоции, и их воздействие может оказаться сокрушительным. Чем неумелее пловец, тем больше он боится как за себя, так и за других. Испуганный человек утрачивает способность мыслить, теряет разум.
Морское дно является уровнем чувств. Кто освободился от страха, тот способен нырять. Чем смелее совершенствует он свою технику, тем большую приобретает сноровку. Чем больше он желает разведать глубины, тем терпеливее стремится к своей цели, тем больше успех. И так в жизни во всем.
Постарайтесь теперь отыскать свое место в этом море. Попытайтесь уяснить, почему Вы находитесь именно на этом уровне и какие из-за этого возникли проблемы.
Будьте честными перед самим собой, тогда сумеете понять и других.
Прощение – это святая работа. Без осознания своих ошибок результатов она не даст.
Монотонное повторение приносит пользу вначале, но потом пора уже и умнеть. Болезни попроще пройдут быстрее. Сложные болезни требуют идти вглубь.
Вот я и иду вместе с Вами. А теперь представьте себе следующее – занимаясь лечением ребенка, мы простили бабушкам-дедушкам, простили также ошибкам из предыдущей жизни, освободили множество стрессов матери и отца. Ребенок быстро поправляется, но для полного исцеления нужно, чтобы мать прежде всего любила отца. На что мать отвечает со снисходительной улыбкой: «А как быть, если любви-то и нет?»
Трудно было спокойно и с пониманием глядеть в глаза ее мужу и ребенку, но и этому я научилась, так как знаю, что эти трое являются друг для друга суровым жизненным уроком и должны испытать боль. Они заслуживают такой жизни. В предыдущих жизнях они нередко выступали в прямо противоположных ролях.