С уходом Луизы в монастырь ситуация вновь обрела утраченное равновесие. У короля отныне осталась одна любовница, так что проблема не стояла так остро. Впрочем, чувствительный дух Людовика XIV очень скоро побудил его воссоздать такую непростую ситуацию, где помимо фаворитки, занимающей эту штатную должность, фигурировала еще и дама сердца, сохранявшая непорочность – по крайней мере публично, – с чьим присутствием вынуждена была смириться королева. Положение приобрело настолько сложный характер, что стало походить на роман с нарочито запутанной интригой. Все началось с рождения внебрачных детей короля и мадам де Монтеспан. Первый ребенок родился в марте 1669 года, и вскоре за ним на свет появился и второй. Так как королевская любовница не была официально разведена со своим супругом – это произошло лишь в 1674 году, – господин де Монтеспан мог на законном основании объявить этих детей своими. Однако страсть этого человека к эффектам, поднятый им скандал, его злопамятство – все это заставляло опасаться излишнего шума. Строжайшая тайна все еще внушала к себе уважение, поэтому решили найти неболтливую женщину, на которую можно было бы абсолютно положиться, чтобы она в скромности воспитывала этих детей. В парижских салонах большой известностью пользовалась одна особа, чья напускная добродетель и набожность, знание света и его нравов и в то же время незначительное положение и гарантии, следовавшие из ее репутации, позволяли избрать ее для выполнения этой щепетильной задачи. Жизнь вдовы Скаррон представляла собой цепь драматических авантюр, достойных плутовского романа. Ее отец, тоже известный интриган, авантюрист, игрок и убийца своей первой жены и ее любовника, принадлежал к незначительному роду: он был сыном поэта-рубаки Агриппы д’Обинье. Большую часть своей жизни он провел в тюрьме, и именно в тюрьме Ниора в 1635 году родилась будущая мадам де Ментенон. Ее воспитанием сначала занималась тетка, затем, когда отец вышел на свободу, ее перевезли на Антильские острова, потом она оказалась в Ла-Рошели и совершенно без средств, наконец она обратилась за помощью к своим теткам, которые заспорили из-за нее: одна хотела, чтобы та была католичкой, другая – гугеноткой. В их спор вмешалась Анна Австрийская: девочка должна вступить в орден урсулинок. Но в шестнадцать лет, наделенная красотой, умом и уже научившись скрывать свои чувства, она предпочла бы выйти замуж за настоящего дьявола, нежели посвятить себя религии. Без приданого, богатая лишь личными качествами, она становится женой распутного и ироничного поэта Скаррона, уродливого паралитика, сохранившего живым лишь свой дух. Ей в то время едва исполнилось семнадцать, ему – уже сорок два года. Не услады ли, которой не мог ей доставить Скаррон, Франсуаза д’Обинье искала в окружавшем ее блестящем обществе? Но свойственная ей рассудочность отвергает такое предположение. В салоне Скарронов, где царила весьма непринужденная обстановка, собирался весь Цвет и блеск Парижа: герцоги, маршалы, поэты, аббаты и куртизанки, самая известная из них – Нинон де Ланкло – подружилась с Франсуазой, которую здесь в память ее пребывания на Антильских островах прозвали Прекрасной Индианкой. Воздыхателей хватало, и своими почитателями она считала – об этом упоминают и принцесса Пфальцская, и Сен-Симон, впрочем, такие вещи говорят, чтобы подмочить репутацию женщины, – и шевалье де Мере, и маршала д’Альбре, и маркиза де Марсили, и других, которые, возможно, и не были отвергнуты. Но как ей удавалось неизменно соблюдать приличия и кто бы отважился ее заподозрить! Впрочем, не вызывает сомнения тот факт, что она умела искусно скрывать свои намерения и благочестие служило ей удобной ширмой.