Такумал всё тем же "торжественным" языком принялся живописать про то, как правитель Бонко вздумал натравить своего ручного колдуна на Солнцеликую и Духами Хранимую - в качестве доказательства он легонько ткнул меня пальцем в грудь. Жадно внимающие ему такамцы мрачно подались было в сторону злоумышляющего на тэми, но недавний мой заместитель по стройке канала немедленно в цветастых выражениях поведал слушателям, что присущие потомкам Пилапи Великого харизма и магические способности победили коварное чародейство, и теперь Сонаваралинга является прирученным и даже дрессированным колдуном юной претендентки на престол Пеу. Мне от всего этого захотелось сесть на четвереньки и, почесав левой пяткой за правым ухом, приняться выискивать блох в своей шерсти. Удержало от столь естественного в данной ситуации действия только то, что организм мой давно утратил детскую гибкость.
Дальнейшее общение хозяев и гостей продолжилось на ударными темпами организованном пиршестве. В дело пошли и угнанные свиньи, распрощавшиеся с жизнью под всеобщее одобрение, и прихваченные из кладовых таки припасы. Народ, как и неделю назад в Хау-По, клялся восстановить справедливость и посадить законную претендентку на трон. Единственное, что изменилось - к проклятиям в адрес узурпатора Кивамуя добавились такого же характера высказывания насчёт Ратикуи. Впрочем, я как-то плохо помню застолье и разговоры на нём по простой причине: наплевав на брезгливость по отношению к туземной браге, я принялся запивать стресс сегодняшнего дня, в чём немало преуспел, сперва окосев, а потом и вовсе отрубился.
Утро, разумеется, началось с похмелья. Отошёл только к вечеру, дав себе обещание больше не пить эту гадость. А на следующий день я развернул бурную деятельность. Для начала принялся теребить Панхи насчёт места для медеплавильной мастерской. Староста, чтобы отвязаться, провёл меня за защитный вал и просто ткнул на поросший травой и редким кустарником участок: "Можешь здесь устраиваться".
Дав указания своим работникам, я отправился разыскивать Вахаку с Такумалом. Нашлись они на помосте для собраний возле дома старосты в компании местных и гостей. Занималась почтенная публика делом, приличествующим достойным мужам - а именно, травила байки. Я как раз подошёл к началу очередной истории. Рассказчик, начинающий лысеть мужичок из местных, запнулся на полуслове при виде колдуна, о котором позавчера за выпивкой говорили немало. Но, видя моё вполне благодушное настроение, овладел собой и продолжил повествование.
Как я понял, рассказ являлся вариацией распространённой у многих земных народов сказки про трёх братьев, из которых младший был дурак. В папуасских реалиях, правда, их было не трое, а четверо, да и отцовское имущество они не делили - а просто выгнали самого бесполезного из семьи. А в качестве утешения выдали ему полудохлого поросёнка, точнее поросюшку, которая в дальнейшем выступала в роли Кота В Сапогах и Конька-Горбунка в одном флаконе - правда, на папуасский опять же лад, включая сексуальное сожительство с хозяином. Впрочем, и привычные по сказкам моего детства функции повышения материального благосостояния и социального статуса чудодейственная свинья выполняла